Вернувшись на родину, Ян Амос деятельно занимается подготовкой общины к переселению, но пока вместе с Дороткой ему приходится искать новое убежище. Летом 1626 года Коменский с женой и тестем Яном Цирилем находят приют в Биле-Тржемешне, в северо-восточной Чехии, в замке чешского дворянина Иржи Садовского. Здесь Ян Амос встречает своего старого товарища по Герборнскому университету протестанта-священника Яна Стадия, который приглашен сюда в качестве воспитателя троих детей хозяина замка, и Ян Стадий просит Коменского дать советы, как ему обучать детей Садовского, он просит даже написать для него дидактические правила.
Коменский охотно соглашается и обращается с письмами-запросами по этому поводу к известным в то время ученым, чьи педагогические идеи он разделял, — сначала к Ратке, затем к Андреэ. Ратке, ревностно берегущий свой приоритет, не отвечает. Андреэ откликается теплым письмом, в котором сердечно приветствует преемника. Но и он ничего не говорит о вопросах, поставленных Коменским. Яну Амосу, следовательно, приходится рассчитывать лишь на себя. Разыскивая необходимые для работы источники, Каменский вместе с Яном Стадием пересматривает богатую библиотеку Зильберштейнов, находившуюся поблизости в Влчицком замке, вскоре переходящем во владения имперского полковника. Там он находит написанную по-немецки книгу Элиаша Бодина,[71] содержащую дидактические правила обучения латинскому языку. Этот труд побуждает Коменского задуматься об общих законах дидактики и взяться за сочинение, которому суждено стать прологом к его «Великой дидактике».
Вероятно, внешне все выглядело именно так, поскольку речь идет об обстоятельствах сопутствующих и, по-видимому, ускоривших созревание замысла. Подлинные же причины, побудившие Коменского задумать и завершить уже в Лешно «Великую дидактику», разумеется, более глубоки. Вот что говорит об этом сам Ян Амос в «Привете читателям», который он предпосылает своему сочинению. Рассказав, как он без успеха обращался за советами к известным ему философам, Коменский добавляет:
«Только один из них (знаменитейший И. В. Андреэ) ответил нам любезно, что передаст нам факел, и несколько даже воодушевил меня на смелое дело. И я, поощренный этим, чаще стал размышлять о своей попытке, пока, наконец, неудержимое стремление принести пользу всем не побудило меня взяться за дело основательно».
Всем — это значит всему обездоленному народу чешскому. Всем — означает и каждому, ибо в лексиконе Коменского это слово получает конкретный социальный и общественный смысл: всем, без каких бы то ни было сословных, имущественных и прочих различий. Всеобщее образование и воспитание — вот сила, как убеждал Ян Амос, которая приведет человечество к свободной счастливой жизни.
Именно в Биле-Тжемешне, когда уже идет подготовка общины к отъезду в Лешно, Ян Амос лихорадочно набрасывает план и пишет первые главы «Чешской дидактики», которая содержит все основные идеи будущей «Великой дидактики».
Автор чувствует, что здесь необходимо небольшое отступление. Оно бы не понадобилось, если бы речь шла о гениальных открытиях естествознания. К примеру, законы «небесной механики» Ньютона,[72] жившего в ту же эпоху, что и Коменский, известны каждому. Иное дело — педагогика. Ее удел и безмерно велик и безмерно скромен. Она всю жизнь сопровождает нас, незримо нам служит, а в то же время ничем, ни единым намеком педагогика не напоминает о себе, о том, чем мы ей обязаны.
В самом деле, все мы учимся, овладеваем знаниями, умениями, наконец, профессией. Но как это происходит? А между тем чему обучать и как обучать — сложная наука, именуемая педагогикой, вобравшая в себя духовный опыт, накопленный человечеством. При этом, как никакая другая наука, педагогика связана с общественными и социальными устремлениями своего времени, ибо ее конечная цель — формирование человеческой личности, отвечающей национальным традициям, потребностям времени, определенного класса, его историческим задачам. Естественно, что педагогика опирается прежде всего на этику, дающую нравственный идеал личности, и на ту область философии, которая решает проблемы познания, — гносеологию — ведь для того, чтобы решить, чему и как учить, необходимо представить себе, какими путями мы познаем окружающий мир и себя, каковы возможности человеческого познания.
71
Бодин Элиаш (Илья) (1600—1650) — педагог и грамматик. Издал трактат об искусстве обучения.
72
Ньютон Исаак (1643—1727) — великий английский математик, механик, астроном, физик. Заложил основы классической механики, сформулировал ее основные законы. Открыл закон всемирного тяготения, дал теорию движения небесных тел, создал основы небесной механики.