Письмо написано и наутро отправлено. Вряд ли оно что-либо изменит. Надежда, что в Оксеншёрне может заговорить совесть, слишком слаба, но в любом случае он, Ян Амос Коменский, должен был сказать правду в лицо. Этого требовало его сердце, его честь.
Проходит время, и условия Вестфальского мира в главном для них, в том что касается Чехии, становятся известными братьям в Лешно. Глубокое уныние охватывает всю общину. У многих опускаются руки. Находятся и слабодушные — они готовы отступиться от установлений, которые строго соблюдались поколениями братьев, даже разорвать свою связь с общиной. Они устали жить без надежды, без будущего, в вечном изгнании.
В эти тяжелые дни многие люди приходят к Коменскому. И как это уже бывало, поддерживая их словом и делом, вселяя в них надежду и мужество, Ян Амос обретает силы, необходимые ему самому, чтобы преодолеть свои страдания и выстоять, — ведь на них всех лежит общая ответственность за жизнь будущих поколений. Ян Амос знает, какие могучие духовные силы заложены в человеке, и верит, что братья победят отчаяние. Он продолжает заботиться о школе, занимается с юношами, которые готовятся в университеты, посещает семьи нуждающихся. Он живет так, словно надежда на будущее не потеряна. На школьных советах и собраниях синода Ян Амос настойчиво выступает за укрепление дисциплины, пошатнувшейся от разочарования и сомнений, охвативших братьев. В это трудное время, говорит он, дисциплина особенно необходима, чтобы сохранить общину, которая в течение веков в дни горя и несчастий, преследовавших многострадальный народ чешский, была прибежищем, спасением, несла свет истины, защищала честь и достоинство людей, готовила детей к будущей жизни. Голос Коменского звучит твердо, но сильнее слова действует пример его поведения, обаяние и нравственная сила его личности, вызывающая стремление стать лучше, чище, мужественнее. Как важно, когда рядом живет человек, к которому тянется сердце, человек, уже одним тем, что он есть, не дающий угаснуть вере в людей, в жизнь, в лучшее будущее!
Бывает, что Коменский возвращается домой к вечеру. Усталость как бы углубляет морщины на лице, сгибает спину, когда он тяжело опускается в свое кресло, но в глазах словно еще живет прошедший день со всем его шумом, хлопотами, встречами. И дочери уже знают: лишь потом, после ужина, после беседы за столом погаснут его глаза и, оставшись один, отец долго будет сидеть неподвижно, устремив остановившийся взгляд в пространство...
В эти месяцы, отдав в печать дидактические сочинения и, таким образом, окончательно выполнив обязательства перед шведами, Коменский спешно готовит для издания рукопись польского священника Яна Ласицкого «История братьев». Книга должна как можно скорее выйти в свет, чтобы те, кого одолели сомнения, смогли бы почерпнуть из нее силы для борьбы. Пусть узнают, что бывали периоды, когда преследования братьев доходили до крайней степени ожесточения, но каждый раз община находила в себе силы, чтобы противостоять мраку, сохранить себя и передать грядущим поколениям надежду и свет.
Ян Амос размышляет о пути света — пути истины, справедливости. Наперекор всему, наперекор обстоятельствам — он верит в это — свет развеет мрак. Люди познают истину. Его «Всеобщий совет об исправлении дел человеческих» должен открыть всем глаза. Как могучее ветвистое дерево, разрастается вверх и вширь это огромное, всеобъемлющее сочинение, призванное спасти человечество. Коменский не оставляет эту рукопись ни на один день. Каждая страница радует его сердце. С волнением Ян Амос видит, как его замысел, и самому порой казавшийся фантастическим ввиду его громадности, обретает плоть, становится реальностью.