Вероятно, что-нибудь найдется для него в Упсальском университете: у него диплом в кармане. А главное, столько печатных трудов! Что теперь Розен? Его происки ничего не будут стоить, если он и начнет их снова. На первое время есть некоторые сбережения, а там... там все устроится хорошо; с ним будет не только ботаника, но и Сара-Лиза...
Довольный и гордый собой, Линнеус спешил на родину, к невесте, к отцу и друзьям.
Глава IV
РЕФОРМЫ В НАУКЕ
... написал больше, открыл больше и сделал крупных реформ в ботанике больше, чем кто-нибудь другой до него за всю жизнь.
Линней
НИТЬ АРИАДНЫ
Стояла уже глубокая осень... Северное море встретило небольшое парусное судно неприветливо, как и всех, впрочем, в эту пору. Бури, яростный ветер сильно потрепали его. Наконец, поврежденное, нуждавшееся в ремонте, оно пристало к шведским берегам.
Усталый, но счастливый возвращением Линнеус поспешил в Стенброхульт повидаться с отцом. Рассказать ему обо всем, передохнуть в родном доме и приниматься за устройство дел.
Пока он занят этим, расскажем подробнее, в чем состояла реформа, которую он хотел провести в науке.
...Когда-то на берегу острова Крита стоял, по поверьям древних афинян, огромный мрачный дворец — Лабиринт, построенный знаменитым греческим архитектором Дедалом. Тот, кто входил в него, без конца кружил по бесчисленным залам и переходам и никогда уже не мог выбраться на белый свет. Запутанный план дворца неизбежно приводил несчастного к центру, где жил людоед Минотавр, чудовище с головой быка.
Критский царь, победив афинян в войне, наложил на них жестокую дань. Каждые девять лет они должны были выбирать семь девушек, самых прекрасных, и семь юношей, самых сильных, и привозить на остров Крит в жертву чудовищу.
Тогда афинский царь, юный Тезей, сказал:
— Я отправлюсь вместе с другими, убью Минотавра и навсегда освобожу свой народ от страшной дани.
Его мужество, красота и отвага пленили красавицу Ариадну, дочь критского царя, и она придумала средство спасения. Ариадна пришла к Лабиринту и стала у входа в то время, как прибыли обреченные на гибель молодые люди.
— Возьми клубок ниток, — шепнула она Тезею и научила, как закрепить конец нити у входа.
Обрадованный Тезей, идя запутанными ходами, потихоньку разматывал нить и тем отмечал свой путь. Так добрался он до Минотавра и в жестоком поединке убил его, а потом при помощи спасительной нити Ариадны вышел сам и вывел всю группу из Лабиринта.
Много, много веков с тех пор люди называют Ариадниной нитью то, что помогает разобраться в крайне запутанных вопросах и обстоятельствах.
Ботанике тоже потребовалась своя Ариаднина нить для выхода из лабиринта накопившихся фактов.
«Система — это Ариаднина нить ботаники, без нее дело превращается в хаос», — так образно определил Линнеус назревшую в ботанике необходимость привести свое хозяйство в порядок.
Линнеус задумал реформировать различные области естествознания, так как ни в одной из них не находил нужного порядка и системы. И он пришел к этой мысли очень юным, как это мы и видели.
В XVIII столетии биологические науки еще не дробились на множество специальных наук, как теперь. В настоящее время даже трудно представить, как тогда натуралист мог с успехом заниматься различными областями естествознания. Линнеус — врач, подготовил реформу в ботанике; ему принадлежат работы по зоологии, минералогии, пробирному делу. И в области медицины он дал интересные исследования.
Не один Линнеус выступал с работами, касающимися всех трех «царств» природы: ботаники, зоологии и минералогии.
Кто не знает, что термометр был изобретен французским физиком XVIII века, Реомюром, но он же являлся одним из лучших энтомологов, которому принадлежат превосходные наблюдения над насекомыми.
В России М. В. Ломоносов своими великими открытиями обогатил все науки. Он — физик, химик, геолог, географ, он же — преобразователь русского литературного языка. Таков общий дух науки XVIII века.
Позднее объем знаний возрос до такой степени, что возникла необходимость в дроблении всех наук, в том числе биологических.
Мысли о необходимости реформы зрели у Линнеуса постепенно. Одновременно возникали, вырисовывались и оттачивались соображения о том, в чем она — эта реформа — должна заключаться.