Нашел единомышленника
Единственной отрадой в эти мрачные дни была дружба с одним студентом, по имени Петр Артеди, на два года постарше его. Их роднило многое, и прежде всего страстное влечение к науке. Артеди занимался изучением рыб и земноводных. Линнеуса, кроме растений, интересовали птицы и насекомые.
— Словно бы уговорившись, мы поделили с вами области исследований, не так ли? Растения — моя держава, так же, как ваша — рыбы! — пошутил Линнеус.
— Зато минералы и четвероногие у нас общие, — подхватил высокий, серьезный Артеди.
Часы, которые они проводили вместе, доставляли обоим истинное наслаждение. Говорили подолгу, горячо обсуждая прочитанные книги.
Обоих не удовлетворяло положение с классификацией: Артеди — применительно к рыбам, Линнеуса — к растениям.
— О каком растении он пишет? Не понять! — запальчиво говорил Карл Линнеус, показывая другу описание какого-нибудь растения в книге. — Разве нельзя яснее сказать? Сказать так, чтобы можно было по описанию узнать растение в самой природе. — Линнеус говорил громко, быстро, вскакивая с места: — Ну, вот что пишет Иероним Бок. Вы знаете его?
— Да, известный ботаник прошлого века из Вогез, читал кое-что из его работ, — медленно отвечал Артеди.
— Так послушайте, — Линнеус взял со стола книгу. — «Повсюду в нашей стране растут два обыкновенных вьющихся растения с белыми цветами в виде колокольчиков или бубенчиков. Большее из них охотнее живет у заборов, ползет через них, скручивается и вьется. Меньшее сходно с большим цветами и листьями, корнем и круглым стеблем, но в нем все тоньше и меньше. Некоторые цветы на нем совершенно белые, некоторые — телесного цвета с красными полосками. Эти растения встречаются на сухих лугах и в садах. Они вредны тем, что, вползая и обвивая, заглушают другие садовые растения. И их трудно полоть». Видели вы эти растения? Представляете их? Трудно? А между тем Бок велик тем, что хотел внести порядок в классификацию растений. — Линнеус задумался. Друзья помолчали некоторое время.
— Ну да, припоминаю, как же! Он отверг алфавитный порядок, — сказал Артеди.
Линнеус поднял голову.
— Вот именно, некоторым ученым пришла в голову мысль расположить названия растений по алфавиту.
— Словарь растений? — Артеди улыбнулся. — Алфавитная система.
— Бок не согласился признать правильным такое расположение растений в алфавитном порядке. Отказался от него. И поступил мудро: практически как этим словарем пользоваться? Ботаники бродят по всему миру! Привозят новые и новые растения. Посудите сами, значит, надо все время расширять словарь.
— Он устаревает, не успев появиться в печати. Нужно что-то совсем другое…
— Бок не дал коротких ясных названий, а они-то и нужны… Послушайте, Артеди, я постоянно думаю о том, как лучше распределить растения по группам. Я хочу найти такой порядок, чтобы было удобно пользоваться им. Но какой он должен быть? Признаться, у меня есть некоторые мысли на сей счет, но пока еще рано об этом. Дело в том, что надо найти самое главное, чем различаются растения, и самое главное, в чем они схожи. Вот по этим признакам, вероятно, и следует объединить растения в группы и расположить в стройной системе.
Артеди слушал всегда молча, вдумываясь в речи своего порывистого друга.
— Видите ли, Карл, классификация рыб и земноводных страдает теми же недостатками. Каждый ученый называет и описывает по-своему одну и ту же рыбу. Надо работать больше. Мы еще так мало знаем!
На этом они оба сходились: работать, работать! Надо чаще делать сборы в природе, изучать коллекции в музеях, читать и читать. К счастью для обоих, в Упсале была хорошая библиотека и при ней небольшой кабинет, содержавший интересные коллекции.
Несостоявшееся прощание
Письма из дома шли все более и более тревожные: из-за болезни отца средств к существованию семьи совсем не остается. Родные упрекали его в бессердечии и жестокости. Писали, что на родине смеются над этой страстью к науке, считают безрассудным пребывание в Упсале, называют его нищим, глупцом.
Что делать? Линнеус исхудал до неузнаваемости. Стал еще более нервным, раздражительным, временами впадал в апатию, уныние. Да неужели он действительно не любит своих родных, если их мольбы о помощи не трогают его? Или сердце у него вправду очерствело, высохло… как те растения, что с жадностью скупца он собирает и хранит в гербарии?