Снял Рваный Бок с себя серую летнюю шубку, повесил на ореховый куст, надел зимнюю белую.
— Вот и готов я к зиме. И никакого мне дома не надо. Глупый Пушок, силу только зря на дом тратил.
ВЕРТИХВОСТ КАРАУЛИТ СЕНО
Зима в этот год легла снежная. Такие сугробы по роще наставила, не пройти. Пушок с вечера закрывался у себя в домике и спал до утра на теплой печке, а Рваный Бок под старой елью приют себе нашел — елочка его вся под снег ушла, не подлезть.
Спал Рваный Бок по ночам тревожно. Хрустнет сучок от мороза — поставит он уши торчком, послушает, не идет ли кто. Обвалится ком снега с макушки дерева, опять Рваный Бок уши настораживает: не волк ли крадется.
А один раз вполз он под ель, угнездился, а сон не идет. Закроет Рваный Бок глаза, а они — раз! — и откроются, глядят в небо. И понял тогда Рваный Бок, что ему есть хочется, И сразу будто легче стало.
И потянулись петельки заячьих следов на деревню. А там — с сад дедушки Василия, к стожку сена. Так рассудил Рваный Бок:
— Дед сильный. У него коса есть. Разве ему тяжело прокормить одного зайца? Он же на нас, говорят, всю жизнь с ружьем охотился. Многих на мушку взял, так пусть хоть одного выкормит.
Топы-топ, топы-топ — припрыгал Рваный Бок к стожку и видит: сидит под ним долговязый пес Вертихвост и из-под нахмуренных бровей на него смотрит, И вдруг как зарычит:
— Сено вор-ровать идешь?
Так и присел Рваный Бок. А Вертихвост оскалил зубы — и к нему. Большой. Узколобый.
Прыгнул Заяц через смородиновый куст и — топы-топ, топы-топ — из сада, через поле, по овражку — в рощу. Мчится за ним Вертихвост, взлаивает:
— Не уйдешь, догоню. Все р-равно догоню.
И догнал бы, может, если бы не волк Рыжий Загривок. Сидел он у опушки и от нечего делать звезды на небе пересчитывал. Опустил он голову и видит: катится белым комочком по полю заяц, а за ним что-то долговязое, узколобое. Присмотрелся получше, щелкнул зубами:
— Вертихвост! Пес деревенский!
Обида взяла волка.
— Как! Зайцев наших ловить? Нам самим мало, а тут еще собаки.
И шагнул Вертихвосту навстречу.
— Эге! — уперся Вертихвост лапами в снег и метра два еще на животе вперед проехал, к волку поближе.
А волк — вот он, уже совсем рядом: зубы оскалены, глаза горят.
Взвизгнул Вертихвост и про зайца забыл. Со страху не только мимо своего дома, ко и мимо всей деревни пробежал.
Утром поехал Колька Грек за отцом в больницу. Вместе с ним и Полкан увязался. Бежал за санями, снежком похрупывал. Километров за десять от Марьевки повстречался им Вертихвост. Он медленно брел по дороге. Ресницы его были белыми от инея. Из-под них смотрели на Полкана два усталых глаза.
Полкан приостановился, спросил:
— Куда идешь, Вертихвост?
— Домой,— чуть слышно ответил Вертихвост.
— А где ты был?
— Я и сам не знаю, где я был, — ответил Вертихвост и пошел дальше.
Говорят, что после этой ночи его уже никто больше не видел у стожка сена. Будто с вечера закрывается он у себя в конуре и не вылезает из нее до утра.
— Сено, — говорит, — деда Василия, пусть он и караулит его. У него для этого ружье есть.
Говорят, но кто знает, так это или нет. Может, оговаривают честного пса: ведь и такое бывает.
КОГДА ТЕБЕ ХОЛОДНО
Весь день Рваный Бок проспал под елью, проснулся, когда уже ночь была и перемигивались звезды. Слышит, бегает кто-то по полянке и ухает:
— Ух!.. Ух!..
Высунулся заяц из-под ели, смотрит, а это Дед Мороз. Весь белый. На бороде сосульки позванивают. Топчется посреди полянки. Рукавицами хлопает, ухает.
— Что это у тебя, дедушка Мороз, вид не больно мудрящий? — окликнул его Рваный Бок из-под ели.
Поглядел Дед Мороз на зайца. На руки подул. Плечами подергал:
— Да вот такого холоду в рощу напустил — самому невтерпеж стало. Прозяб. Бегаю вот, греюсь.
И опять заплясал на полянке:
— Ух!.. Ух!..
А деревья в инее все. И луна из тумана встает холодная, прямо-таки ледяная. Покосился на нее Дед Мороз и затряс бородой:
— В такую ночь и замерзнуть недолго.
Видит Рваный Бок — в беде Дед Мороз. Думает: «Помочь ему надо». Подкрутил усы, присоветовал:
— А ты залезь, дедушка Мороз, под елку и заройся в снег. Быстро согреешься,
— Да ну?
— Да, да. Я всегда так делаю, когда мне холодно. Вот и сегодня весь день под елью в снегу проспал. Только вылезаю.
— Гляди ты, — покачал Дед Мороз белой бородой, — а я вот с самого утра и не присел ни разу: все бегаю, греюсь. Такого холоду в рощу напустил, что и дух захватывает.