Основной заработок мне обеспечивала должность писателя-рассказчика и консультанта по связям с общественностью в НАСА – Национальном управлении США по аэронавтике и исследованию космического пространства. Меня приняли туда в качестве специалиста по коммуникации, чтобы я помогала агентству использовать инструменты языка в целях распространения знаний. Что это значит, спросите вы? Меня наняли для того, чтобы повысить эффективность общения между отдельными сотрудниками, командами, отделами и кампусами в составе всей организации. Базировалась я в Лаборатории реактивного движения, где когда-то работали самые выдающиеся умы планеты, где люди претворяли в жизнь мечты, которые они вынашивали с самого детства, – мечты о космонавтах, открытом космосе и ракетах. В кампусе царили энтузиазм и вдохновение. Я ходила по тем же коридорам, что и Карл Саган, Ричард Фейнман и будущие творцы истории.
У меня была идеальная работа, которая предоставляла мне широкие возможности и поддерживала во мне неугасающее стремление ими пользоваться. В университете я изучала сразу две специальности – мифологию и астрономию, при этом во всеуслышание заявляла о своем бескомпромиссном желании стать кинорежиссером. Многие в замешательстве почесывали затылок, не понимая, как я собираюсь совместить эти разносторонние интересы в своей карьере. Уж чего-чего, а целеустремленности мне было не занимать. К восьми годам, осознав, что мне не удастся стать ни Эркюлем Пуаро, ни Индианой Джонсом, я решила, что следующий пункт в моем списке занятий – профессия кинорежиссера. Соответственно, весь мой жизненный план был ориентирован на реализацию этого замысла. В четвертом классе, пока другие дети в перерывах между занятиями играли на школьном дворе, я заставляла друзей оставаться в классе, и мы репетировали пьесы и разыгрывали сценарии, которые я отыскивала в библиотеке. Когда, уже будучи подростком, я ходила с мамой по магазинам, вместо того чтобы примерять одежду, которую я бы хотела купить, я надевала длинные платья и перед зеркалом в примерочной представляла, как произношу речь на вручении премии «Оскар», пока мама терпеливо ждала снаружи.
Моя целеустремленность выходила за рамки обычных мечтаний. Любую свободную минуту я тратила на достижение цели: в старших классах я отправилась на практику на государственное телевидение, пыталась писать сценарии и снимать фильмы, а окончив университет, несколько лет пахала без выходных и отпусков. Я работала на Бродвее, на различных киноплощадках и на телевидении. Я не знала, что такое жизнь без работы. Когда вышла книга «Дьявол носит Prada», я не могла заставить себя ее прочесть: в ней я видела отнюдь не увлекательный способ отвлечься от повседневных забот, а отражение собственного существования. И вдруг однажды я осознала, что весь этот тяжкий труд дарит мне драгоценный опыт, а вот свободы, которой я так страстно желала, по-прежнему нет. И я решила рискнуть. Я бросила Нью-Йорк, выставив большую часть вещей на улицу и поставив рядом табличку с надписью «Любовь спасет мир», и отправилась в Бостон, планируя основать собственную продюсерскую компанию. Звездным часом для меня стали съемки для The Dresden Dolls – дуэта, исполняющего музыку в стиле панк-кабаре, во время их гастролей по США.
Звонок из НАСА раздался год спустя. В трубке я услышала голос Бена Эпштейна, который говорил из штаб-квартиры НАСА в Вашингтоне. Он объяснил, что посмотрел мою первую короткометражку и она ему очень понравилась. Один наш общий друг рассказал ему о моем прошлом в области фольклора, мифологии и астрономии, и мы целых двадцать минут болтали о мастерстве рассказчика, о кино и исследованиях космоса. Я так увлеклась разговором, что совсем забыла: это ведь собеседование для приема на работу. Бен рассказал мне, что хочет использовать искусство повествования, чтобы внедрить в НАСА практику обмена знаниями. Он полагал, что у каждого из сотрудников есть множество историй, которыми они могли бы поделиться, но, поскольку в обычной жизни для этого нет повода, их подчас уникальные знания и опыт попросту утрачиваются. Мое сердце забилось от волнения. Я подумала: это именно то, чем я с удовольствием могла бы заниматься. Космология и мифология были моей страстью, сколько я себя помнила, именно из-за них я и решила снимать кино. Я чувствовала, что рождена для той вакансии, которую он описывал.