— Чудесно, чудесно! Петр Петрович сидит за нами и со смеху покатывается! А Мария Михайловна всплакнула. Говорит, что не хуже, чем до войны.
Воспрянувший духом Демидов в одном из антрактов рассказал историю, случившуюся с Шаляпиным на гастролях в Лондоне. Шел «Фауст», в котором певец исполнял партию Мефистофеля. Поначалу все было гладко. Однако нашелся хорист, который взял ту же ноту, что и знаменитый певец. Грех невелик. Но Мефистофель рассвирепел и запустил в хориста стулом.
— Да, можете мне верить, — Демидов окидывал комнату царственным взглядом. — Я отдал всю свою жизнь искусству.
— А хорист так и стерпел обиду? — с интересом спросил Алеша.
— Хорист стерпел, да его друзья возмутились. И решили они устроить знаменитому басу обыкновенную вздрючку. Вы знаете, как это делается. И когда он ехал после спектакля в карете, хористы остановили лошадей, вытащили его на мостовую и пересчитали ему ребра…
— Это ценно, — заметил железнодорожник Витя Хомчик.
— Если кому-то из вас придется быть на вершине славы, будьте скромными, не заноситесь, не унижайте человеческого достоинства, — сказал Демидов.
Когда спектакль окончился, кружковцев долго не пускали со сцены. У Агнии Семеновны на глаза навернулись слезы.
Потом за кулисами целовались все, поздравляя друг друга с премьерой.
— Ты счастлив, Алешенька? — спросила Вера.
— Очень, — Алеша взял ее за круглые, совсем девичьи, локти.
— Я сегодня домой не пойду. Не хочу. Я буду ночевать здесь, в театре.
Кружковцы ехали на рудник. Маленький паровоз сипел и тяжело пыхтел на подъемах. Он тащил длинный состав из порожних платформ, на которые грузили руду. Одну из платформ, что почище, и облюбовали артисты. Они сидели на чемоданах с реквизитом, и сырой встречный ветер нещадно трепал их волосы. Говорили о премьере, вспоминали все подробности.
— В одном месте я споткнулась. Вы заметили, да? — говорила счастливая Соня. — Стою и не знаю, что сказать. Все забыла. И Витя лицом к публике. Ему никак нельзя подсказать мне. А суфлера совсем не слышу. Ни одного словечка! Ну, думаю, конец. Уже и глаза закрыла от позора. А как закрыла, так и вспомнила сразу.
Демидов, укутанный в стеганку и платки, высунул из тряпья свой свекольный нос и посоветовал:
— В таких случаях, Сонечка, возвращайтесь к сказанным репликам. Варьируйте их. Партнер все поймет и подключится. Ставили мы до войны, уж не помню, какую, пьесу про шпионов. Наш чекист у таежного костра арестовывает вражеского разведчика. Перед этим идет большая сцена. Так, понимаете ли, актер, который играл чекиста, в этот момент уснул. Он прошлой ночью не спал, пьянствовал. А тут, видно, похмелился, его и сморило.
— Ну и как же? — потянулась к Демидову Соня.
— Шпион поднимается и бежит, а задержать его некому. Вот положеньице, милейшие! Надо давать занавес. Но это ж будет всемирный скандал. Наш театр могли вдрызг раскритиковать. Вы поняли меня? Чекисты спят… И выручил всех помреж. Он из-за кулис палкой толкнул в бок чекиста и тот вскочил. А шпион снова выбежал на сцену, как будто что-то забыл у костра. И вот тогда-то чекист выхватил пистолет и закричал: «Вы думаете, когда-нибудь чекисты спят? Они никогда не спят!» Так еще и аплодисменты были. И театралы потом восхищались. Вот, мол, как здорово решили сцену у костра. Актерская находка! Да-с!
Уныло, будто нехотя, постукивали на стыках колеса. Уплывали назад, к Ачинску, начинавшие зеленеть кусты, а за ними тянулись бурые вспаханные полосы, на которых изредка можно было увидеть тракторы и лошадей с сеялками. Кое-где на свежей траве паслись худые коровы, с торчащими ребрами.
Вера глядела на поля, на телеграфные столбы, что тянулись совсем рядом с железной дорогой, на неугомонных сорок, что охорашивались, присев на вершины молодых березок. Она, казалось, не слышала демидовского рассказа. Не улыбнулась и даже не повернула головы.
Алеше стало тревожно. Может, что случилось с ней? Где она тогда ночевала? В театре?
Словно прочитав в Алешиных глазах все эти вопросы, Демидов заговорил с Верой:
— Сникла наша примадонна?
— Я плохо спала сегодня, — слабо улыбнулась Вера.
— Она очень плохо спала, — подтвердила Агния Семеновна. — Мы обе плохо спали.
Демидов поправил на голове разноцветные платки:
— Так вон что! Значит, Вера ночует у вас?
— У меня, потому что дома у нее никого нет, — объяснила Агния Семеновна. — Муж ее искал после премьеры. Приходил в театр. Ну, а я откуда знаю?..
Агния Семеновна вопросительно посмотрела на Веру, но та не отрывала взгляда от придорожных кустов. И Алеша понял, что Вера ушла от Ванька, совсем ушла. А тяжело ей сейчас потому, что не знает она, как быть дальше. Ведь это Алеша должен решить, она ждет его решения.