Чувствуя свою вину перед ней, Алеша попытался развеселить Веру. Он подсел к ней и стал вспоминать школьные смешные истории. А помнит ли Вера, как ребята принесли в класс ужей и сунули их девочкам в портфели? А как рвались нитроглицериновые шарики, когда преподаватель немецкого языка с журналом под мышкой входила в класс и бралась за спинку стула? Она пронзительно визжала при каждом таком взрыве. А помнит ли Вера, как звали преподавателя ребята?
— Конечно, помню. — У Веры скривились уголки губ. — Ее звали Умляут.
Снова завозился на чемодане Демидов. Наклоняясь к уху Агнии Семеновны, прокричал:
— Что значит, милейшая, наша с вами актерская закваска? Иногда и волнительно, но не так, чтобы очень. К чему излишние волнения? Это молодежь — ах, ах, ах!
Поезд подходил к руднику. Потянулись карьеры с обнажениями красной глины, жилые бараки, рудничные постройки. Справа побежал забор с колючей проволокой наверху, со сторожевыми башнями. Витя Хомчик понимающе присвистнул:
— Заключенные.
— Большой лагерь, — заметил Алеша.
— А то как же! Не бывает суток, чтобы с запада бандюг не подвозили. Больше власовцы, — сказал Витя.
Рудничный поселок был небольшой, но сильно разбросанный по склонам холмов. От станционной будки до клуба пришлось идти не меньше километра. Шли напрямик, по тропинке, которая петляла в кустах таволги. Тяжелые чемоданы оттягивали руки, и артисты часто останавливались, чтобы перевести дух.
Вера хотела помочь Алеше нести чемодан, ведь у Алеши болит нога. Но он отказался от ее помощи:
— Молодец ты, Вера! А это я сам донесу.
— Почему ты решил, что я молодец? — Вера вскинула на него пристальный взгляд.
— Вечером скажу. После спектакля, — Алеша ускорил шаг.
Как всегда в рудничных поселках, люди долго собирались в клубе. У одних запоздала пересмена, другие только что узнали о приезде артистов, а идти домой с работы многим было далеко. Нужно и переодеться: не пойдешь на спектакль в спецовке.
Но мало-помалу зал заполнялся. Люди захватывали места поближе к сцене. Лишь первые четыре ряда стульев никто не занимал. На эти места не пускала маленькая белокурая девушка.
— Для кого? — кивнув на стулья, спросил Алеша у заведующего клубом.
— Да тут… понимаешь… — махнул рукой тот. — Власовцев приведут, которые хорошо работают. В порядке поощрения. А я б их взорвал в карьере вместе с рудою. Так и смотрят на тебя волком. Особенно бандеровцы.
Алеша ушел гримироваться в маленькую комнатку за сценой. Соня шептала трудные места роли. И опять ее успокаивал, пританцовывая перед настольным зеркальцем, Демидов:
— Только не волноваться! — А у самого уже отвисла челюсть.
У Агнии Семеновны что-то не ладилось с оборками на платье, и она нервно ковыряла иголкой. Соня отложила тетрадку с ролью и поспешила ей на помощь. А помреж Сережа подскочил с другой стороны:
— Все готово, Агния Семеновна. Давать второй звонок?
— Они ждут власовцев, — бросил Алеша через плечо.
— Власовцев привели.
— Давай, Сережа, второй, — распорядилась Агния Семеновна.
По сцене торопливо простучали чьи-то каблуки и замерли у двери в гримировочную. Алеша оглянулся. В дверном проеме стояла Вера, растерянная, с округленными глазами.
— Что случилось? — невольно привстал Алеша.
— Там… там… — она задыхалась. — Там Петя Чалкин. Петер.
— Где? — не сразу сообразил Алеша.
— С власовцами. Пойдем-ка. Не могла же я ошибиться!..
Алеша как был недогримированный, так и бросился следом за нею. Чуть отодвинув занавес, чтоб только образовался маленький просвет, Алеша посмотрел на первые ряды. Среди мрачных, наголо остриженных людей он почти сразу увидел Петера. Петер сидел, съежившись и скрестив на груди руки. На его лице была смертельная усталость, лицо застыло, как маска.
В маленькую дверцу, что вела на сцену из зрительного зала, просунулась голова заведующего клубом:
— Пора начинать. Все в сборе.
— Подождите. Мы еще не готовы, — бросился к нему Алеша. — А кто привел власовцев?
— Есть тут майор, а что?
— Пригласите его сюда. Нам он очень нужен. Пригласите, пожалуйста.
Майор удивился желанию Алеши поговорить с Чалкиным. О чем толковать с предателями, изменниками Родины? Учились вместе? Тем более. Сам майор в этом случае прошел бы мимо и даже не посмотрел в его сторону. Но если уж так нужно артистам, то майор не возражает.