— Смотри, какой красавец! — восхищенно воскликнул Денисенков.
Да, конь был действительно редкой красоты. Тонконогий, поджарый, с довольно широкой грудью. В училище Алеша видел немало породистых лошадей, но этот конь был лучше.
— Статный, — согласился Алеша. — Не засекается?
— Нет. Я же вчера на нем в город ездил… — сказал Тихомиров.
Но его тут же оборвал Егор Кудинов:
— Орлик, конечно, не про тебя. А ежели человек со шпорами…
«Вот оно что! — подумал Алеша. — Конь спесивый, и его подсовывают мне. Хотят испытать. Что ж, будь что будет».
Он подошел к Орлику и взял у разведчиков повод. И взглянул на Денисенкова. А тот вскочил на своего Бурана, дал коню волю, и Буран легко перемахнул через плетень.
«Неплохо», — отметил про себя Алеша.
Левой рукой он до отказа натянул поводья и ухватился за короткую гриву Орлика, а правая рука легла на переднюю луку седла. Орлик слегка попятился, но Алеша изловчился и поймал стремя ногой. И в ту же секунду он сделал рывок и очутился в седле.
Орлик прижал уши, подобрался, словно намереваясь сделать прыжок. Но когда Алеша дал ему поводья и воткнул шпоры в бока, жеребец вдруг взмыл на дыбы. От неожиданности Алеша едва не свалился с седла.
«Только бы не упал на спину», — молнией пронеслось в голове.
А Орлик теперь уже вскинул задние ноги. Алеша улетел бы, если бы не держался за луку седла.
— Шпоры! — самому себе вслух приказал Алеша.
Орлик опять встал на «свечу» и дал «козла», и завертелся волчком, норовя оскаленными зубами ухватить Алешино колено. У рта жеребца закучерявилась белая пена, яростно сверкали стальные глаза.
«Только бы не упал на спину! Тогда — смерть!»
Что было силы рванул на себя поводья. Орлик шарахнулся в сторону и на какое-то мгновение присел на задние ноги.
— Вперед! — крикнул Алеша, припадая к гриве коня.
Орлик вытянулся в прыжке, захрапел, прося поводья.
И в лицо Алеше ударил ветер.
Только на окраине Луганска, у контрольно-пропускного пункта, Алеша осадил взмыленного коня. Орлик послушно перешел с галопа на рысь и затрусил рядом с присоединившимся к нему Бураном.
— Здорово ездишь, лейтенант! — одобрил Денисенков. — А я за тебя переживал.
— Это почему же?
— Да так. Орлик-то с норовом. Не каждый управится с ним.
— Вроде бы ничего, — все еще волнуясь, сказал Алеша.
В городе они пробыли недолго. Налетевшие «юнкерсы» стали бомбить и без того разбитые корпуса завода и здания в центре города. Хотя это было и далеко от улочки в Каменном броде, где оказались Алеша с Денисенковым, но взрывные волны докатывались и сюда. И комбат решил ехать, не дожидаясь конца бомбежки.
Разведчики встретили Алешу шумно. Окружили, заговорили наперебой:
— Чистая работа, товарищ лейтенант.
— Это мы понимаем!
— А ведь жеребца никто не мог усмирить. Сам Бабенко пробовал, и Орлик его чуть не убил. И приказал подполковник закладывать Орлика в дилижанс. Так мы зовем румынскую телегу на рессорах, — возбужденно проговорил Тихомиров. — А я на нем тоже не ездил…
С наступлением темноты Егор Кудинов повел Алешу на передовой наблюдательный пункт. Шли молча, время от времени отвечая лишь на строгие окрики часовых. И через какой-нибудь час ходьбы они были на месте.
— Шагайте осторожнее. Тут можно ногу сломать, — предупредил Кудинов, когда они спустились в ход сообщения, который углублялся уступами и вскоре закончился тонкой дощатой дверью.
— Есть кто? — спросил Кудинов, входя в блиндаж.
— Егор? Кого привел?
— Новый наш командир. Орлика сегодня объездил.
— Брось трепаться!
— Точно. Подтвердите, товарищ лейтенант, — попросил Кудинов.
— Ладно, ладно тебе. Ну что уж тут такого, — сказал польщенный Алеша.
Вот уже вторую ночь на чужом берегу не пели «Катюшу». Падала на землю густая тьма, обрывалась перестрелка и слышался из-за Миуса тоскливый, протяжный голос:
— Рус! Давай баян!
На нашей стороне упорно молчали. Никто не понимал, чего хотят фрицы. Лишь в окопах второй роты многозначительно переглядывались и посмеивались Васька Панков и Костя, да еще Петер с Семой. Только им четверым была известна тайна похищения аккордеона.