На тираду сеньора Лердо дон Бенито почтительно ответил, что он считает нужным подождать, во-первых, исхода переговоров с Мак-Лейном, а во-вторых, результата наступления Дегольядо. Сейчас общественное мнение Англии, Франции и Соединенных Штатов, сказал он, находится на перепутье. Нельзя пугать его без крайней нужды действиями, которые могут показаться неоправданными. Победа над Мирамоном, сказал он, вопрос времени. Единственное, что может погубить революцию и реформы — это иностранная интервенция, и ее надо избежать любой ценой. Что же до наступления на столицу, то в случае удачи реформы будут поддержаны волной энтузиазма, а в случае неудачи — оправданы крайностью нашего положения.
Сеньор Лердо возразил, что разговоры о реформах уже навязли в зубах, что воюющие штаты перестают относиться всерьез к намерениям правительства и готовы взять на себя решение. Дон Бенито ответил, что это совсем не плохо. Правительство в глазах колеблющихся и тех же иностранных держав не будет выглядеть сокрушающим основы по своему произволу, но всем будет ясно, что оно идет навстречу стремлениям большинства штатов.
Сеньор Лердо намекнул на свою возможную отставку, но дон Бенито сделал вид, что не понял этого намека.
Как бы то ни было, положение правительства, несмотря на неудачу Мирамона, тяжелейшее. Денег нет. Английские и французские эскадры стоят на рейде Веракруса и могут в любой момент ударить нам в спину. Страна изнурена войной. Готов поклясться, что многие из нас впали бы в отчаяние, если бы не спокойная уверенность дона Бенито. Но и с ним что-то происходит. Несколько дней назад, войдя в его кабинет, я увидел, что он сидит бледный, приоткрыв рот, хотя обычно губы его крепко сжаты, и пристально смотрит перед собою. Я обратил внимание на одну странность — дон Бенито легко переносит любую жару, я никогда не видел его вспотевшим. А тут я заметил, что все его лицо покрыто крупными каплями. Увидев меня, он улыбнулся, достал платок и спокойно вытер лицо правой рукой. Левая неподвижно сжимала отворот сюртука. Я рассказал об этом донье Маргарите, и она очень встревожилась».
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ПРИ ТАКУБАЙЕ
Ранним утром 11 апреля 1859 года генерал Игнасио Сарагоса сказал командующему конституционными армиями генералу Сантосу Дегольядо:
— Если сведения верны и у Маркеса в самом деле девять тысяч солдат при девяноста орудиях, то у нас есть только один выход…
— Я не уйду от Мехико, — быстро сказал Дегольядо.
— Я не о том, дон Сантос. Если бы нам удалось прорваться в Мехико и встретить Маркеса за городскими укреплениями…
В конце марта полки, состоящие из рекрутов, набранных Дегольядо в Мичоакане, и бригада северян под командованием генерала Игнасио Сарагосы, выполняя приказ президента Хуареса, подошли к столице республики. Большинство солдат было плохо обучено, и весь артиллерийский парк состоял из двадцати орудий.
Взять предместные укрепления с марша не удалось.
Скудность сил не позволяла Дегольядо вести правильную осаду. Он ограничился короткими атаками на разных участках, чтобы держать осажденных в напряжении и отвлечь их от внутригородских дел. Он ждал начала восстания, которое готовили столичные пурос. Но консерваторы массовыми арестами сорвали восстание, и теперь положение шести тысяч солдат Дегольядо и Сарагосы оказалось крайне тяжелым.