Чтобы усилить ощущение праздника, из зала ожидания Ярославского вокзала привезли пианино. Аркадий столько раз был на этом вокзале, но никогда не слышал, чтобы на пианино кто-то играл. Теперь на нем играли, несмотря на то, что годами его никто не настраивал. Некоторые черные клавиши не издавали звуков.
«Однако, — подумал Аркадий, — Россия увлеклась музыкой. Одни ловят бабочек, другим нравится, когда бабочки садятся им на плечи».
Аркадий стоял у открытого амфитеатра, Мая и Аня бегали за каждой детской коляской, Женя с Виктором караулили рядом. У Маи уже отросли волосы, и она устала от долгих поисков.
Аркадий заметил, что маленькая девочка с ребенком на руках собрала куда больше денег, чем обезьянка. Животное оскалило зубы, и девочка вскрикнула. Ни к кому конкретно не обращаясь, девочка спросила:
— Она кусается?
— Не бойся, у него сейчас плохое настроение. Он волнуется за шапку.
— Правда? Откуда ты знаешь?
— Посмотри: он смотрит вниз. Он — надулся.
— Мне нравятся собачки. У меня была подружка, у которой была собака Тито.
— Хороший пес?
— Самый лучший. — Она заплакала и осеклась. — Я теперь с тетей живу, но она не может выйти на улицу из-за солнца.
— Какое красивое синее одеяльце. Как зовут ребенка? — спросил Аркадий.
Она заколебалась и засопела.
— Это — Катя? — спросил он.
— Я только забочусь о ребенке, пока не появится мама.
— Я вижу, что ты отлично справляешься. А это — большая ответственность.
— Кто вы? Вы — фокусник?
— Отчасти, — ответил Аркадий. — Я не могу доставать кроликов из шляпы. Это, впрочем, и не нужно. Где в Москве держать людям кроликов? Сначала их пять, а потом уже двадцать пять. Но от меня гораздо больше пользы. Я знаю некоторые тайны.
— Какие?
— Я знаю, например, что на одеяльце у ребенка есть утята.
— Вы могли подсмотреть.
— А если ты поднимешь волосы на затылке, то увидишь родимое пятно в форме вопросительного знака.
— Нет…
— Посмотри, увидишь.
Она приподняла ребенка, чтобы посмотреть на шею сзади. Когда она увидела родимое пятно, то просто открыла рот.
— Как вы узнали?
— Во-первых, я — фокусник, а, во-вторых, я знаю маму Кати. Она ищет Катю уже много недель.
— Я ее не украла.
— Я знаю.
Эмма снова заплакала.
— Что мне делать?
— Очень просто. Отнеси Катю маме и скажи: «Я нашла твоего ребенка». Она — там.
Аркадий указал на Маю, которая сидела в амфитеатре. Ее легко было заметить — волосы у нее были еще короткими.
Эмма сказала:
— Она же — еще девочка.
— Ну и что…
Обезьянка пыталась тянуть Эмму назад к сцене, где выступали собачки — они перепрыгивали друг через друга, как будто тасовали карты. Эмма попыталась освободиться от обезьянки. Аркадий отвлек ее, помахав десятью рублями. Он видел, как осторожно Эмма прошла мимо клоуна с красным носом, пускавшего мыльные пузыри. Мимо акробата на ходулях — он медленно и важно вышагивал. Мимо детей, которые уже умеют самостоятельно качаться на качелях — они стояли в очереди к миниатюрным американским горкам. Мимо подростков, которые набрасывали кольца на колышки. Сквозь лабиринт детских прогулочных колясок — до того момента, когда Мая подняла взгляд, и ее глаза засияли.
Благодарности
Я всегда удивляюсь тому, что умные люди, у которых много важных дел, дарят мне свое время и знания.
В Москве ими были:
Александр Яковлев, полковник, следователь;
Люба Виноградова, помощник и переводчик;
Егор Толстяков, редактор и консультант;
Лана Капризная, журналист;
Оксана Дрибас, клуб «Дягилев»;
Александр Нюрнберг, журналист;
Борис Руденко, писатель;
Андрей Сычев, менеджер казино;
Максим Ненарокомов, искусствовед;
Самуил Кип Смит, помощник.
Выражаю восхищение и благодарность Наталье Дроздовой и Наталье Снурниковой из детского приюта «Отрадное».
Докторам Нейлу Беновицу, Нельсону Бранко, Марку Леви, Кену Саксу и Мишелю Вейнеру, которые попытались объяснить мне реальности мира.
Дону Сандерсу, Луизе Круз-Смит и Эллене Бранко — за советы и поддержку.
Наконец, я благодарю Кристиана