Семен согласно кивает. Кажется, мне удалось его убедить в собственной положительности. Развязать его, что ли? Помощь инквизитора и просто сильного парня может быть полезной. Решаюсь, и полностью освобождаю чародея от пут.
– Послушай, тебе необходимо найти Фера, он где-то здесь во дворце, спроси слуг. Только не приводи его сюда, а то, боюсь, я не настолько себя контролирую: еще сделаю с ним что-нибудь ненароком. Побудь пока мостом между нами, прошу. Путь он свяжется с тем хозяином, что из «демонической разведки», который брат поучатника, расспросит про ворона, наведет справки, зачем кому-то понадобилось будить Левиафана. И, главное, предупредит Нергала, чтобы не спугнули нашего преступника раньше времени. А я, тем временем, пообщаюсь с Великим Герцогом, есть у меня одна идейка… В общем, ищем любой способ выманить лису из норы, а заодно снять дурацкое проклятие. На нервы уже действует! – И действительно, жуть как раздражает, скоро чесаться начну, словно псина блохастая.
Семен вылетел из комнаты, как сдуло. То-то сейчас весь дворец на уши поставит! Как бы кого из рогатиков кондрашка не схватила, при виде Ван Хельсинга этого доморощенного.
Так, Мона, пора включать мозг. С самого начала мутная история с войной, казалось, утаивала в темноте мотивы и некое действующее лицо. Кто мог наслать проклятие? Кому вообще в голову могла прийти мысль уничтожить два мира? Неужели чей-то замысел был так тщательно и заранее спланирован: убрать меня еще в детстве, чтобы не существовало полу-жутика Моны, способной помешать коварным планам; попытаться задержать приход в Нижний мир, насколько это вообще возможно? Кто-то действительно мечтает об уничтожении устоявшегося порядка, разрушении миров, и готов сделать все, но кто? Мысленно перебираю всех знакомых и встреченных, составляю, список подозреваемых.
Нет-нет-нет, это не детектив, а жизнь. Здесь не бывает замкнутых пространств и четкого осознания «преступник среди нас»: как всегда самый неприметный, на кого точно не подумают. Но… все, кого я знаю, либо не хотят умирать и преспокойно живут там, где их дом (пусть даже в Нижнем мире), либо помогали мне.
Самым подозрительным показался мне Сраоша – почему-то была стойкая уверенность, что рухни Дерево, а он и посреди Апокалипсиса будет все так же невозмутимо сидеть на воздухе, махая палочкой: уж не эту ли самую тьму колдует? Но я все же отбросила мысль об его причастности. Друг Элигоса не может быть плохим человеком, да и не каждый белобородый старик – Саруман.
Значит, есть некий N, до сих пор держащийся в тени. Таинственный неизвестный, которого предстоит не только найти, но и обезоружить.
Сажусь за стол и начинаю писать послания – служки-гормункулы разнесут их по адресатам, и уже через пару часов я буду знать наверняка.
Не знаю, что спасло меня в этот момент. Шестое чувство? Должно быть. Или просто инстинкт, как у дикого животного. Или легкий шорох за спиной? Стук чужого сердца, тяжесть мыслей?
Еще не осознавая опасности, я дернулась в сторону и с удивлением уставилась на то, как стол разлетается на кусочки, превращаясь в гору мелких щепочек.
–Э? Эээ! – Даже слов от возмущения подыскать не смогла, а беловолосая демонесса (та самая, уже знакомая) вновь замахивалась оружием в мою сторону. – Эй, ты чего?!
Я едва успела увернуться, в этот раз лезвие прошло совсем рядом, срезая прядь черных волос. Нет, так дело не пойдет. И вопрос даже не в том, что нападать на безоружного человека нечестно, тем более прямо в его комнате, тем более на спасительницу Нижнего мира Мону. А в том, что я даже достойно ответить не могу! Когти – зубы сравняли бы наш счет, так ведь мне же нельзя никого убивать! Пока остается хоть минимальный шанс на спасение души, я буду держаться за него всеми четырьмя конечностями. Нельзя мне убивать никого, даже демонов, даже вот так – защищая собственную жизнь. Ой-ей-ей.
Хорошо хоть гибридность моего тела позволяет развить неплохую скорость. Я ласточкой металась по комнате, уворачиваясь от профессионально поставленных выпадов. Сразу видно, война Роз Мертвого мира не прошла для демонессы бесследно – рука привыкла к оружию, хвостато-крылатое тело двигается легко и привычно, в попытках нашинковать мое стальными лезвиями. Пару раз я даже чувствовала их леденящую поверхность в миллиметрах от оголенной кожи.
Впрочем, немного приноровившись уклоняться, я даже начала рассуждать: «Зачем белобрысой нападать на меня»? Уж не затем ли, что на ней тоже темный морок? Должно быть так. Вначале попытка остановить меня в детстве, потом – в санктуме, теперь здесь. Враг постоянно рядом, знает о моем местоположении, следит. Да кто же ты? Где ты?