июль 1983
ОТНОШЕНИЕ
Мне от безличья душно,
от безразличья страшно,
когда так равнодушна
душа, и плоть продажна.
Мне от цинизма тошно,
а от запретов скучно.
Не все, что нужно, можно.
Не все, что можно, нужно.
Одним темно без света,
другим: тьма - путь наживы.
Кто вправе жить, тех нету,
кто злы и лживы - живы.
Людей-товаров уйма,
все подлежит продаже.
Кто говорит подумав,
что думает, не скажет.
Кто говорит не думав,
потом о том жалеет.
И бьет в лицо угрюмо
снег дальней параллели.
Кто воду в ступе толчет,
тот счастлив, хоть и ложно...
Я не могу жить молча,
и потому мне сложно.
21 июля 1983
БЛАТ
Оттого, что человеку
человек и друг, и брат,
сделав в обществе прореху,
утвердился в жизни блат.
Время шло. Стал человеку
человек и волк, и враг,
но "связистам" на потеху
блат живет, прибавив шаг.
Рынок сбыта выше злата
ценит связей прочный круг.
Кто закован в цепи блата
раб, но рад. Все сходит с рук.
Мы к решению вопроса
подползем из глубины,
всех блатных на рынке спроса
отдадим за полцены.
Обанкротим рынок сбыта
блат умрет. Утихнет спрос.
Мы улучшим точки быта
и повысим наш прирост.
Чтобы блата мертвечину
нам не чуять, скрывши боль,
мы поднимем дисциплину
и усилим наш контроль...
А пока что человеку
человек и жук и брут.
Блат шагает в ногу с веком,
разлагая честный труд.
21 июля 1983
* * *
Когда ты женщине, любя,
задашь вопрос: сколько мужчин
владело ею до тебя?
Ответ ее один: ОДИН!
Услышав сей ответ, мой друг,
ты за собой захлопни дверь.
Ищи себе других подруг,
а этой женщине не верь.
Молдавия, г. Рыбница, август 1983
* * *
Ах, память-паутиночка,
расставить сеть спешит.
По улице блондиночка
навстречу мне бежит.
Ах, всплыло что-то братское
да в памяти моей:
квартира... ночь... "Арбатское"...
Я улыбнулся ей.
Ах, память-паутиночка,
меня в сеть не лови,
твои паучьи ниточки
не приведут к любви.
Ленинский пр-т, 26 сентября 1983
ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ
Я, может, не умру в крови,
но я сгнию от скуки.
Вся жизнь проходит без любви,
без встречи и разлуки.
С ума я, может, не сойду,
но захлебнусь от поту.
Вся жизнь уходит на еду,
дорогу и работу.
Бегут года как с гор вода,
как кони по загону.
Всю жизнь преследует беда,
как вора по закону.
Мне чей-то выстрел или нож
не предназначен вроде.
Всю жизнь подстерегает ложь
на каждом повороте.
Мне, может, мерзостная мразь
не перейдет дорогу.
Всю жизнь затаптывают в грязь,
помалу, понемногу.
Я, может, время коротать
отчасти не умею,
но жизнь проходит скоро так,
а счастья не имею.
Я, может, не умру в крови,
не грянет чей-то выстрел.
Но жизнь проходит без любви,
и жизнь проходит быстро.
2-3 декабря 1983
МАЛО ЛИ...
Мало ли людей есть в мире,
миллиардов миллион.
Часть - на трупах, часть - на лире,
люд-людской... Да мил ли он?
Мало ли на свете женщин
некрасивых, но вполне
годных для того, чтоб вещи
заменять друзьям и мне.
Мало ли мужчин на свете,
коих можно охмурить,
бесполезных, но заметьте,
мне способных шестерить.
Мало ли детей по свету
ходит, папочку кляня,
требуя его к ответу...
Все похожи на меня.
Мало ли стихов по миру
колесит из уст в уста.
А казенная квартира
все для автора пуста.
Мало ли грехов в Союзе,
порожденных от любви
к самой ненасытной музе...
Все грехи, стихи - мои.
Мало ли у нас спектаклей,
где не выдают бинокль,
где все видно так, не так ли?
Но увидеть - не дай бог.
Томилино - м. "Ждановская" - м. "Площадь Ногина" 23 декабря 1983
ПО ПРИВЫЧКЕ, ПО ПРИУЧКЕ
Люди едут в электричке
на работу по привычке,
вылезают на платформу,
все одеты в одну форму,
и выходят на дорогу,
и шагают только в ногу,
понемногу, помаленьку
унимают боль в коленках,
на бегу купив газеты,
подешевле сигареты,
забираются в метро,
где все сделано хитро,
за монету, но без мата,
валят мимо автомата,
словно землю экскаватор,
их сгребает эскалатор,
те, что слева, те летят,
те, что справа, те стоят,
снова едут в электричке
под землею по привычке,
после наверх, а потом
кто в троллейбус, кто пешком,
и сидят в учережденьях,
и в уме считают деньги,
те, что вычтут из зарплаты,
часть - в Фонд Заработной Платы,
часть - в защиту Така-Туки...
так сидят, устав от скуки,
совмещают перекуры,
шуры-муры и амуры,
заседают до шести,
а пора домой идти,
забегают в магазины,
постоят час с половиной,
позвонят кому не надо,
заберут дитя из сада,
глубоко вздохнут, потом
кто в троллейбус, кто пешком,
забираются в метро,
где все сделано хитро,
после наверх, наверху
часть - к запретному греху,
часть - к познанию в пивзале,
и в толкучку на вокзале.
Люди едут в электричке
в гнезда-норы по привычке,
в электричке и в толкучке,
по привычке, по приучке,
и выходят на дорогу,
и шагают только в ногу...
Оно в ногу, может, просто,
но они идут по мосту,
все идут и ждут аванса,
а дождутся резонанса.
6-7 января 1984
ЗАКАЗ ХУДОЖНИКУ
Нарисуйте меня некрасивым,
покажите рожденье греха,
напишите прилив сине-синим,
и добавьте огрехи стиха.
Грудь расплющьте до боли, до хруста,
клочья сердца - вразброс на полу,
и вокруг: ничего, пусто-пусто,
только мяч и гитара - в углу.
Наверху, вместо лампы, проводка,
на проводке - бутылка, а в ней
или чисто пшеничная водка,
или сносно дешевый портвейн.
А на женщин - ни толики краски!
Моя совесть должна быть чиста:
на сей день, может фея из сказки
мало-мальски достойна холста...
Мне плевать: акварель или пастель
(ведь шедевр, он всегда, - на века),
только сделайте так, Вы же - Мастер,