чтоб с картины на землю текла,
как вода из дефектного крана,
ало-алая теплая кровь.
И последнее (пусть это странно):
назовите картину: "Любовь".
12 января 1984
ЛЮБОВЬ КАТАЕТСЯ ПО КРУГУ
Любовь катается по кругу,
зря людям нервы теребя.
Так, в неурочный час досуга,
я взял и полюбил тебя.
Любовь катается по кругу,
живет, балдеет, гнет свое.
Ты познакомила с подругой,
я взял и полюбил ее.
Любовь катается по кругу,
Подруга привела своих
подруг. И, позабыв подругу,
я взял и полюбил всех их.
Любовь катается по кругу,
зря людям нервы теребя.
Я снова был с твоей подругой,
а через день любил тебя.
Любовь катается по кругу,
цена билета: по рублю.
Вы мне ответьте в час досуга,
кого ж я все-таки люблю?
Ее? Или ее подругу?
Или подруг ее подруг?
Любовь катается по кругу!
И круг не разорвать!...
А вдруг?
Москва - Коренево. 19 января 1984
КОРОЛЬ БЕЗ ИМЕНИ И СЛАВЫ
Пусть страсть питают к славе
валеты и тузы.
Мне лично слава давит
на мочевой пузырь.
Пусть кончено с элитой,
и туз валету брат.
Но если карта бита,
кто будет виноват?
Пусть есть билет на драму,
и есть билет в балет.
Но как поделят даму
туз, скажем, и валет?
Ну, пусть валет подарит
тузу игру страстей,
по паре всякой твари.
А разница мастей?
Ну, пусть кто в масть, тот меньше
расходует рубли
на интервью и женщин.
А что же короли?...
Король не будет гнаться
за бабой и рублем.
Зато он будет зваться
средь голи королем!
Без санкций, но с азартом
король готов служить
простейшим смертным картам...
И пусть он будет ж и т ь
за перенос реалий
глаголом на листок
в опале и в подвале
с окошком на восток...
Пусть я - "король" в кавычках,
пусть - не король совсем.
Ни кредо, ни привычка:
быть всем и быть ничем!
Пусть пьют низы и пешки,
пусть ведают верхи,
пусть мир дичает в спешке...
А я пишу стихи.
И пусть стремятся к славе
валеты и тузы.
Мне лично слава давит
на мочевой пузырь.
21-22 января 1984
ГРАНЬ
Яне Б.
Таких, как Вы, прекрасных дам
немного на Руси.
Нет сил сказать всю правду Вам,
но и солгать нет сил.
Я поздно Вас узнал (увы).
Вы - лучик чистоты.
Я больше не могу на ВЫ,
я так хочу на ТЫ!
Ты будешь по земле ходить,
безгрешностью скользя.
Тебя нельзя не полюбить,
а полюбить - нельзя!
Москва-Коренево. 25 января 1984
СОБИРАТЕЛЬНОМУ ОБРАЗУ
Ты пудру по лицу размажешь
и густо напластаешь тушь,
пойдешь и никому не скажешь,
что у тебя есть сын и муж.
Войдя в покои ресторана,
за столик сядешь к негру Джо.
Ты четко знаешь: еще рано,
и потихоньку пьешь крюшон...
Твой муж сидит один в квартире,
ест в сухомятку хлеб и сыр,
глядит футбольный матч в эфире
и нервно теребит усы.
"Спартак" в атаке, муж доволен
и про тебя совсем забыл.
Он любит, но футболом болен...
Гуляй... Гаврилов гол забил.
... Под звуки старенького румбо
тебя уводит черный франт,
чтоб в общежитии Лулумба
ты обрела любовь и франк...
Твой сын блюет на спорт и школу,
смешав с портвейном чистый спирт.
Он где-то в Химках полуголый
с лимитчицей из Пензы спит.
Его подруга истерична
не потому, что потому...
А потому, что венерична
и знает, что несет ему.
... Твой властелин ночи чернее,
чернеет русская душа.
В далекой маленькой Гвинее
его отец - большой паша.
И ты домой придешь под утро,
муж на работе, сына нет.
В твоих глазах - блеск перламутра
от горстки чуждых нам монет.
В твоих слезах - пороки женщин!
Не те друзья, семья не та.
А тут и деньги есть, и вещи,
и за душою... пустота.
24 февраля 1984
В ЛЕНИНСКОЙ БИБЛИОТЕКЕ
В ленинской библиотеке
нет мест сну или потехе,
нет мест циникам и хамам,
но есть вход прекрасным дамам.
Женщины какие стали,
изучают свойства стали.
Хоть у каждой грудь упруга,
все - на месте, но супруга
нет. Ведь если все на месте,
то не значит - быть невесте.
И, превознемогая скуку,
лезут женщины в науку
как с трудом влезают в джинсы,
и ломают старый принцип,
пережевывая книги
и выдумывая фиги.
А мужчины, те - под стать им,
тоже лезут, черти, кстати.
Стать мечтают докторами.
Под надутыми парами
скачут в сумраке за таксой,
перепрыгивая Маркса,
силятся сбежать от лени...
Улыбаясь, смотрит Ленин.
... Все, как правило, женаты,
не бедны и не богаты.
Будущие кандидаты
не ознаменуют даты
ни рождением, ни смертью,
ни строкой письма в конверте,
ни открытием, тем боле
не гореньем вкупе с болью.
Возраст их не ограничен,
дух материи первичен.
Лица их пока угрюмы
и недороги костюмы.
Но они вполне отличны
от трудящихся фабричных.
Как в салоне, как в аптеке,
на продукции - наклейки,
в ленинской библиотеке
есть ярлык на человеке,
совести и знаний ценник...
Может быть, какой-то циник,
хам сюда прорвался все же,
чтобы, улизнув из кожи,
почитать чуть-чуть во храме
о другом подобном хаме.
И, в плаще оставив спички,
подойти к другой циничке,
прикурить и трали-вали
о науке и морали,
о любви и о погоде,
и о том, что мини в моде...
И циничка прочь из храма
семенит в объятьях хама
к неприкаянной постели,
позабыв о высшей цели.
А всерьез, в библиотеке
нет мест сну или потехе.
Если есть и исключенья,
то они не от ученья,
а от пошлости и фарса...
Перепрыгивая Маркса,
лезут бездари в науку
и в казну вонзают руку.
Лезут, будто к тете Фене...
Улыбаясь, смотрит Ленин.
... Лезут женщины, мужчины,
и без видимой причины.
12 апреля 1984
* * *
Жаль! Москва, - эластичная дура,
все трещит, разъезжаясь по швам.
Рвут на части Москву "лимитура",
"абитура" и южная шваль.
Боль! Москва, - дружелюбная будка,