Вздох. Объятья.
Шелест платья.
Стук. Часов. Дождя. Сердец.
Звезды. Тени.
Грудь. Колени.
Локти... Тишина... Конец.
Снова утро.
А, как-будто,
не прошло пяти минут.
Вновь обратно.
Все. До завтра.
Мокро. Скользко. Долгий путь.
Ветер грозный...
Милый!... Поздно...
Гром. Асфальт. Грязь. Лужа. Кровь.
Женский крик...
Всего лишь миг
и оборвана любовь.
12 июля 1978
ВЕРМУТСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
Памяти встречи, несостоявшейся
в субботу, 6 марта 1978 года
Все сданы экзамены,
даже ист.КП.
Что же тратим мы с тобой
наше время зря.
Едем в общежитие,
к Наташе и т.п.
Нам возможность славную
упускать нельзя.
Ах, Алеша, милый бард,
все Наташи, как стандарт.
Для чего ж вам Наташи,
Просто так иль для души?
Люди православные,
вермута разлив
кто из вас не пробовал
с водочкой смешать?
От Наташи Гриша наш
чувствует прилив.
Практицизм. Он стал в уме
интеграл решать.
Ах, Григорий, милый бард,
гегемон и авангард.
Ты науку изувечь,
и себя увековечь.
И нетрезвый интеграл
стал несобственным.
Перейдя пределы все,
разошелся он,
и все общежитие
он развеял в дым.
Жаль, что церемониал
не был завершен.
Ах, Виталий, милый бард,
жизнь, - она, - игра в бильярд.
С потолка упал плафон,
и разбил вам череп он.
-----------------
Если интеграл бунтует,
значит, он не существует.
Как мечте осуществиться,
если стал он расходиться?
июль 1978
CYPRUS
(шутка)
А я родимый пью напиток,
так называемый "CYPRUS",
а он "лимонно-апельсинный",
напиток счастья и чудес.
Его возделывают греки,
Чтоб он дополнил ваш комфорт.
Точней не греки, киприоты,
но все-равно, сок - высший сорт.
Спасибо, вам, островитяне,
за этот чудодейный вкус,
за то, что вы, не зная сами,
в моей душе "проснули" грусть.
Зов Афродиты лучезарной
услышал я в чужой стране.
Кошмарно, милые, кошмарно,
что поздно сок попал ко мне.
Пускай я буду оставаться
на том же месте, где стою,
душе моей теплее стало,
и, потому, я вам пою:
Гречане! Близкие! Родные!
Я грек и сердцем и душой,
и темперамент мой горячий
такой же греческо-большой...
Есть супротив врагов в запасе
аргумент милый у меня,
такой, представьте вы, весомый,
что не поднять и не унять.
С таким аргументом тяжелым,
морально стойким и тупым,
мы и не только, кого надо,
кого не надо, победим!
А я родимый пью напиток,
так называемый "CYPRUS",
а он "лимонно-апельсинный",
напиток счастья и чудес.
1 августа 1978
ЛЕС или В МИРЕ ЖИВОТНЫХ
Стоит давно дремучий лес.
Он - темный лес. В нем нет чудес.
В лесу живут ужи, ежи...
А мы лежим, дом сторожим.
Молчим, а то ведь у ужей
все тело будто из ушей.
Возьми иголку и ушей!
Но до ушей на свете вшей,
а всех страшней могучий змей.
Он всех смешней, но ты не смей
смеяться. Эка ли беда,
что змей: ни бэ, ни мэ, ни да.
Зато семь звездочек, блестя,
на чешуе его висят.
А он в норе, среди лисят,
слонов, и львов, и поросят.
Среди поганок и опят
они едят, и пьют, и спят,
сопят и песни голосят,
на муравьев глаза косят.
Взмах лапой: муравьи висят...
Хотят ли или не хотят,
творят... А муравья стезя
слеза. Ему никак нельзя
издать ни стих, ни смех, ни плач.
Он от дождя наденет плащ
и тихо уползет в свой дом.
Не ищет райской кущи он.
И рад найти, да нет пути,
как мир животных не крути.
И потому сидит в дому,
и грустно, грустно одному...
Давно стоит дремучий лес.
Он - темный лес. В нем нет чудес.
6 августа 1978
* * *
Александру Левину
Город ласковых ветров, эфирных дождей,
голубого песка, изумрудных лучей,
из путей, из людей, без затей, без вождей,
из мячей, без мечей. Этот город - ничей.
Город обуви лунной, воздушных одежд,
золотых башмаков, лучезарных плащей,
из любви, из надежд, без крови, без невежд,
без врачей, палачей. Это город - ничей.
Город чистых сердец, серебристых морей,
из хрустальных снегов, из небесных качель,
без дверей, без зверей, без царей, лотерей,
без потерь, мелочей. Он - ничей, но ты верь,
что он есть - город счастья и радостных масс.
Ни к чему ему лесть, поклонение, месть...
Город искренних губ, город преданных глаз.
Он - далеко от нас. Но ты верь, что он есть!
9 августа 1978
"НАЛЬЧИК - МОСКВА"
Пряничные руки.
Сахарный жилет.
Голоса разлуки.
Купленный билет.
Время безучастно.
Дождь, как зонтик, прост.
Скорый поезд праздно
снизошел под мост.
Метры. Километры.
Сердце - под откос.
Две густые ветви.
Пара черных кос.
Два оконца дальних.
Пара карих глаз...
Поезд машинально
нажимает газ.
Я не верю в письма,
"молнии", звонки.
Презираю листья,
таинство реки.
Мне в вагоне душно
от заезжей лжи.
Поезд равнодушно
мчит сквозь рубежи.
Красный свет струится.
Ливень. Гром. Гроза.
Поезд опоздал.
29 августа 1978 Нальчик-Москва
* * *
Набухли веточки.
Взрослеют девочки.
А наши мальчики,
как дети малые.
И только взрослые
ребята рослые
на этих девочек
да из-под кепочек
глядят с улыбочкой,
глядят с ухмылочкой
да и как водится,
потом знакомятся,
потом целуются,
потом милуются...
А наши девочки
уже не деточки,
еще не взрослые,
еще безмозглые.
А эти мальчики,
а эти сверстники,
да их ровесники
чем занимаются,
в войну играются.
Для этих маленьких
спят в своих спаленках
другие девочки,
еще малюточки...
29 августа 1978
* * *
Мертвые петли серых дорог,
сильные ветры пыльной судьбы.
Город убог, и вечен острог.
В нотах печали слезы мольбы.
Плачьте, не плачьте - век наш далек.
Плач от вождя, что плащ от дождя.
Бедность и скорбь в наш год не порок,
тщетно молиться, в даль не глядя.