Снимайте сапоги, брильянты, платья,
у нас всегда вы будете в тепле...
Но человек блуждает по бульварам,
снует по ресторанам, пьян и тих.
Когда-нибудь, уставшим Боливаром
он упадет не выдержав двоих.
И для него мы отворим ворота,
и впустим человека в лучший мир.
Его смерть будет тяжкой для кого-то,
кому он дорог, близок был и мил.
И кто-то на земле рыдает, плачет,
рвет волосы, кричит: за что?! зачем?!
Но для других смерть ничего не значит.
Чужая смерть является ничем...
Не верьте, что наступит для потомков
любви и счастья радостный момент.
Ведь нас не извлекут из-под обломков,
нам не воздвигнут в парке монумент.
17 мая 1979
МОНОЛОГ ГАМЛЕТА
Я лишний
на этом празднике жизни.
Я лишний
на этом пире любви.
Так хочет мой ближний,
так хочет Всевышний,
и вишня, что спрятала ветви свои.
Я лишний,
мне это вонзается в грудь.
Я лишний,
от смеха рушатся горы.
Умора, - для правящих миром, - мой труд.
Как скоро по морю от горя до мора.
Я лишний,
не слышно, не видно: туман.
Я лишний,
больной средь живых не жилец.
Обидно и стыдно за гнусный обман.
Печально и больно за грустный конец.
Я лишний, я лишний, я лишний, я лишний...
Вдыхают, как истину, вымысел злой
и дальний, и ближний,
и верхний, и нижний.
Я лишний,
с душой разлучается плоть.
Я лишний,
мне скучно, и тошно, и душно.
Я лишний,
мне нужно послушно уйти.
Нужна ли нужда и вражда, дружба-служба?
Как тянется тяжко тяжба в пути.
Я лишний,
мне зябко и зыбко, как пытка
улыбка довольных и вольных существ.
Как прытко доходит с паролем открытка,
недолю, неволю обходит в окрест,
и ест, все, что есть,
и на все ставит крест,
спокойно садясь на престол, как на стол.
Я лишний,
достойным и гордым - нет мест!
Но светится свято костел, как костер.
В нем люди шумят и гудят, словно улей,
стоят на коленях, не в рост, держат пост.
Посыпались пули,
и люди уснули.
И стал пуст помост,
и выход так прост.
Пусть слезы, как вишни,
но грезы престижны.
Ремень пристяжной грудь сдавил до крови.
Я лишний
на этом! пире любви!
25 мая 1979
* * *
Болью, скорбью вечною,
будто горной речкою,
бьет фонтаном вольности и свободы стих.
Словно теплой печкою,
иль горящей свечкою,
согревает души он жаром слов своих.
Думы его верные
точат камни серые.
Внемлите, остылые, в спячке на века!
Лечат сновиденьями
частые падения,
но их власть целебная так невелика.
Ритм столетий участить,
измененье участи
это ли не главная наша с вами цель?
На дороге времени
от тревог и бремени
мир подлунный тленом стал, не успев
снять цепь.
Жизненное бедствие
в честь несоответствия.
Как от раболепствия хочется кричать!
Факты вопиющие,
по гордыне бьющие,
в этой жизни нам еще предстоит встречать.
Все законы подлости
зиждутся на робости.
Молчаливый мученик лучше всех шутов.
Мост Эпохи перейти,
и в Каноссу не идти,
на теперешнем веку вряд ли кто готов.
Смирные создания
зданья мироздания.
Как отстраивали их, так они стоят.
Под основой прочною
души непорочные
в этажах унылой мглы свет надежд хранят.
Болью, скорбью вечною,
будто дробь картечная,
бьет фонтаном алых слез и стенаний стих.
Словно жаром топора,
иль могуществом двора,
давит он отчаяньем чаяний своих.
19-20 июля 1979
ВСТРЕЧА С ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ СКАЗКИ В ЛЕСУ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
Повстречал вдали от дома
я пресквернейшего гнома.
Гном схватил меня: "Послушай!
Если хочешь жить в любви,
хочешь, чтоб была жизнь лучше,
чтоб сбылись мечты твои,
то забудь про честь и гордость,
очень я тебя прошу.
Прояви в вопросе твердость,
не проявишь, задушу!
Потрудись, а то от лени
прорастет громадный горб..."
Молча пал я на колени,
но по-прежнему был горд.
Молвит дальше гном: "Послушай!
Если хочешь в счастье жить,
если хочешь пить и кушать,
то не стоит дорожить
верой, совестью и правдой,
погляди какой худой,
ими сыт не будешь, право.
Глупый ты и молодой.
Ты с идеей лезешь в петлю,
помыслом готовишь гроб..."
Молча я упал на землю,
но по-прежнему был горд.
Продолжает гном: "Послушай!
Если хочешь славы ты,
чтоб не тошно и не душно,
чтобы меньше суеты.
Чтоб быть вольным и довольным,
возвышаться над другим,
и к годам чтоб сердобольным
с кошельком прийти тугим,
знай: законы там, где сила,
привыкай к теченью мод..."
Я давно лежал в могиле,
но по-прежнему был горд.
Мертвым думал я о том,
что он прав, прескверный гном.
8 августа 1979
Карачаево-Черкессия, пос.Эльбрусский.
МОНОЛОГ ЦИНИКАО ЖЕНЩИНАХ
Везде, всегда как рыбы ловятся,
лишь только скажешь: "I love you!"
К тому ж народная пословица
гласит: "Бери, пока дают!"
Бывают, правда, исключения
из общих правил, так сказать.
Но эти жизни извращения
лишь на глазах, а за глаза...
И быль такого содержания
известна всем и не нова.
В уме сидит одно желание,
а остальное все: слова.
Походка, запахи, манеры их,
и легкость фраз, и томность глаз
давно на опыте проверено
все то, что вводит нас в экстаз.
Грудь обнажают как бы нехотя,
притом в общественных местах.
А волосы покрыты перхотью,
и остальное все - не ах!
Играют будто на сознание,
скрывая тела страстный зуд,
А в деле полное незнание,
точней сказать: ногой ни в зуб.
В глазах и гордость есть, и царственность,
весь вид их говорит: "Не трожь!"
А по ночам, забыв про нравственность,
одно и то ж, одно и то ж.
Мы тоже слабые создания,
и нам другого не дано.
Мы вечерами на свидания
спешим, а в помыслах: одно.
Друзья! Куда мы с вами катимся?
Куда нас с вами занесет?!...
Но стоит им с себя снять платьица,