Выбрать главу

Декан Харт потрогал свою макушку, словно желая убедиться, что заботливо уложенные прядки волос по-прежнему лежат на своих местах, и сказал:

— Вы стремитесь уговорить нас арендовать этого робота. Но вы явно действуете себе в убыток. Тысяча в год — баснословно низкая цена. Не означает ли это, что «Ю.С. Роботс» надеется в результате этой сделки получить с других университетов более высокую плату?

— Надежда вполне правомерная, — ответил Лэннинг.

— Пусть так. Все равно, число машин, сдаваемых в аренду, не может быть слишком велико. Вряд ли вы на этом заработаете.

Лэннинг уперся локтями о стол и с самым искренним видом подался вперед.

— Позвольте мне говорить напрямик, джентльмены. Предубеждение, питаемое к роботам частью публики, метает их использованию здесь, на Земле, за исключением особых случаев. «Ю.С. Роботс» превосходно процветает на внеземных рынках и в области космических полетов; я не говорю уж о наших филиалах, выпускающих вычислительные машины. Но нас волнуют не только прибыли, Мы твердо верим, что использование роботов на Земле принесет людям неисчислимые блага, даже если вначале оно и обернется некоторыми экономическими неурядицами.

Против нас выступают профсоюзы — это естественно, но мы вправе ждать поддержки от крупных университетов. Робот Изи избавит вас от черновой работы в науке, он станет вашим рабом, рабом корректуры. Вашему примеру последуют другие университеты и исследовательские институты, и если дело пойдет на лад, мы сумеем разместить роботов других типов, и так, шаг за шагом, нам постепенно удастся развеять это злосчастное предубеждение.

— Сегодня Северо-восточный университет, завтра — весь мир, — пробормотал себе под нос профессор Майнотт.

— Я вовсе не был столь красноречив, — сердито буркнул Лэннинг на ухо Сьюзен Кэлвин, — да и они тоже нисколько не ломались. За тысячу в год они прямо-таки вцепились в робота. Профессор Майнотт сказал мне, что никогда в жизни не видел такого красивого графика, а в корректуре не удалось отыскать ни единой ошибки. Харт охотно признал это.

Строгие вертикальные морщинки на лбу Сьюзен Кэлвин не разгладились.

— Все равно, Альфред, вам следовало бы запросить с них больше, чем они были в состоянии заплатить, а затем постепенно сбавить цену.

— Возможно, — нехотя согласился Лэннинг.

Обвинение еще не кончило допрос свидетеля.

— После того как доктор Лэннинг вышел, вы поставили вопрос об аренде робота на голосование?

— Именно так.

— И каков был результат?

— Большинством голосов мы решили принять сделанное нам предложение.

— Что, по-вашему, решило исход голосования?

Защита немедленно отвела вопрос.

Обвинитель его перефразировал:

— Что повлияло на вас лично? Что побудило вас проголосовать «за»? Вы, полагаю, голосовали в поддержку предложения?

— Совершенно верно. Я голосовал за то, чтобы согласиться на предложение «Ю.С. Роботс». Я поступил так потому, что на меня произвели впечатление слова доктора Лэннинга о долге, лежащем на интеллектуальной элите мира; долг ученых — развеять предубеждение человечества против роботов, тем более что роботы призваны помочь людям.

— Другими словами, вы поддались на уговоры доктора Лэннинга.

— Задачей доктора Лэннинга было уговорить нас. Он великолепно с ней справился.

— Передаю свидетеля вам, — обратился обвинитель к защитнику.

Адвокат подошел к свидетельскому креслу и несколько долгих секунд пристально разглядывал профессора Харта.

— На самом-то деле вы были совсем не прочь заполучить робота И-Зэт-27, не так ли?

— Мы полагали, что если робот сможет справиться со своими обязанностями, то он окажется полезным.

— То есть как это — «если сможет справиться»? Насколько я понял, перед заседанием, которое вы нам только что описали, именно вы с особой тщательностью ознакомились с образчиками деятельности робота И-Зэт-27.

— Да. Поскольку робот в основном занят исправлением грамматических и стилистических ошибок, а английский язык — это область, в которой я являюсь специалистом, то было логично поручить проверку работы машины мне.

— Прекрасно. Так вот, среди материалов, с которыми вы ознакомились, было ли хоть одно задание, с которым бы робот справился не вполне удовлетворительно? Вот эти материалы они фигурируют в деле в качестве вещественных доказательств. Можете ли вы указать хотя бы на один неудовлетворительный пример?

— Видите ли…

— Я задал вам простой вопрос. Можете ли вы указать хотя бы на один-единственный неудовлетворительный пример? Вы проверяли эти материалы. Назовите хоть одну ошибку робота.

Филолог нахмурился.

— Ошибок не было.

— Здесь передо мной образцы работ, выполненных роботом за четырнадцать месяцев его деятельности в Северо-восточном университете. Не будете ли вы так добры ознакомиться с ними и указать хотя бы одну незначительную ошибку?

— Ну, знаете, — выпалил профессор, — когда он в конце концов ошибся, так это была всем ошибкам ошибка.

— Отвечайте на мой вопрос, — загремел защитник, — и только на него. Можете ли вы отыскать хотя бы одну ошибку в этих материалах?

Харт внимательно просмотрел каждый лист.

— Здесь все в порядке.

— Если исключить вопрос, ради которого мы собрались, знаете ли вы хотя бы об одной ошибке, допущенной роботом И-Зэт-27?

— Если исключить вопрос, рассматриваемый судом, не знаю.

Защитник прокашлялся, словно отмечая конец абзаца, и задал новый вопрос:

— Вернемся к голосованию. Вы сказали, что большинство собравшихся голосовало за аренду. Как распределились голоса?

— Насколько я помню, тринадцать против одного.

— Тринадцать против одного! Не кажется ли вам, что это чуть больше, чем простое большинство?

— Нет, сэр, не кажется, — весь педантизм декана Харта вырвался при этом вопросе наружу. — Слово «большинство» в английском языке означает «больше половины». Тринадцать из четырнадцати — это большинство, и ничего больше.

— Я бы сказал, практически единогласно.

— И тем не менее всего лишь большинство.

Защитник изменил направление атаки.

— И кто же был единственным несогласным?

Декану Харту стало заметно не по себе.

— Профессор Саймон Нинхеймер.

Защитник разыграл изумление.

— Профессор Нинхеймер? Заведующий кафедрой социологии?

— Да, сэр.

— Сам истец?

— Да, сэр.

Защитник поджал губы.

— Иными словами, вдруг обнаружилось, что человек, требующий с моего клиента, «Ю.С. Роботс энд мекэникл мэн инкорпорэйтед», возмещения ущерба в размере 750 000 долларов, и был тем единственным, кто с самого начала возражал против использования робота — вопреки почти единодушному мнению всего административного совета.

— Он голосовал против — это его право.

— Кстати, когда вы описывали то заседание, вы ни словом не обмолвились о профессоре Нинхеймере. Он что-нибудь говорил?

— Кажется, он выступал.

— Только кажется?

— Он высказал свое мнение.

— Против аренды робота?

— Да.

— В резкой форме?

— Он был просто вне себя, — ответил Харт после небольшой паузы.

В голосе защитника появились вкрадчивые нотки.

— Вы давно знакомы с профессором Нинхеймером, декан Харт?

— Лет двенадцать.

— И хорошо его знаете?

— Думаю, что да.

— Не кажется ли вам, что это было в его характере — затаить злобу против робота, тем более что результаты голосования…