Вспомнил! Это же две из тех трех вещей, которые накануне вечером Том Гринслейд предложил мне в качестве завязки романа. А третье? Антикварный магазинчик в Северном Лондоне, принадлежащий правоверному еврею с крашеной бородой. В этом нет очевидной связи с сеятелем в полях Эдема, но, так или иначе, два из трех предложенных им персонажей совпали с текстом стишка…
Это наверняка ключ! Гринслейд где-то услышал либо сам стишок, либо его пересказ, и эти образы помимо его воли закрепились в той самой подсознательной памяти, о которой он так обстоятельно толковал. Что ж, тут следует копнуть поглубже. Если удастся выяснить, где и при каких обстоятельствах он услышал стишок, можно считать, что я вышел на след.
Как только я пришел к этому умозаключению, меня охватило ощущение глубокого покоя. Я откинулся на подушки и почти мгновенно уснул.
Утро оказалось по-весеннему восхитительным, и, едва открыв глаза, я помчался к озеру – окунуться. Ледяная вода вернула мне бодрость, я ощутил прилив сил и, одевшись, был готов к любым испытаниям.
Мэри спустилась к завтраку вовремя, однако вяло перебирала письма, на вопросы отвечала неохотно и, кажется, ждала, что я сам начну разговор о главном. Но у меня не было желания касаться темы, которая сейчас занимала нас обоих больше всего остального, пока я не пойму, как надлежит действовать. В конце концов я заявил, что мне требуются два дня, чтобы все как следует обдумать. А поскольку была среда, я телеграфировал Магиллври, чтобы он ждал меня в Лондоне в пятницу утром, после чего черкнул коротенькую записочку мистеру Джулиусу Виктору. В половине девятого я уже направлялся к Гринслейду.
Я застал его за сборами – он уже спешил к своим пациентам, но все же заставил сесть и внимательно меня выслушать. Мне пришлось в самых общих чертах передать ему то, что сообщил мне Магиллври, прибавив отрывки из рассказов мистера Виктора и сэра Артура. Где-то в середине рассказа док снял плащ, а под конец схватился за трубку, что было грубым нарушением его правила – не курить до вечера. Когда я закончил, на его лице и в горящих глазах появилось то диковатое выражение, которое можно видеть на морде шотландского керн-терьера, раскапывающего барсучью нору.
– И ты все-таки взялся за это дело? – выпалил он.
Я кивнул.
– Я бы перестал тебя уважать, если б ты отказался. Чем я могу помочь? В случае чего, можешь полностью рассчитывать на меня. Господи праведный, никогда не слышал ничего более гнусного!
– Ты обратил внимание на стихи? – Я снова произнес эти шесть строк, и он повторил их вслед за мной. – Помнишь наш разговор после позавчерашнего обеда? Чтобы пояснить, как пишется захватывающий роман, ты предложил наугад три совершенно несвязанных вещи. Напомню: слепая старуха за прялкой на западе Северного нагорья, пастбище-саэтер в Норвегии и антикварная лавка в Лондоне, принадлежащая еврею с крашеной бородой. Две из этих вещей обнаружились в тех строчках, которые я только что процитировал.
– Странное совпадение или нечто большее?
– Думаю, нечто большее. Не очень-то я верю в такие совпадения. Каждое совпадение имеет рациональное объяснение, просто нам не хватает ума его отыскать. Твои примеры были совершенно необычными, и я не думаю, что ты взял их наугад. Наверняка что-то подобное ты слышал. Помнишь, что ты говорил о подсознании и скрытой памяти? Это сидит у тебя где-то там, и если ты сможешь вспомнить, как оно туда попало, то дашь мне тот ключ, который я ищу. Этот стишок из шести строчек прислали люди, которые до того уверены в себе, что дали в руки своим врагам ключ, которым, по их мнению, те не смогут воспользоваться. Магиллври со всеми своими парнями ничего не может поделать, и вряд ли сможет. Но если я начну с другого конца, то смогу зайти им в тыл. Понимаешь, что я имею в виду? Ты во что бы то ни стало должен вспомнить!
Док покачал головой.
– Ничего не выйдет, Дик… Даже если ты прав, и я действительно когда-то слышал этот вздор, а не придумал прямо на ходу, с подсознанием нельзя обращаться как с телефонным справочником. Я не могу сознательно вспомнить то, что сидит у меня в подсознании. И вообще я не уверен, что ты прав. Скорее всего, это самое банальное совпадение.
– А я уверен, – упрямо произнес я. – И если бы сомневался, то был бы вынужден признать противоположное. Это единственный козырь, который у меня имеется. Извлеки его из своей памяти, и у нас появится реальный шанс победить в этой игре. В противном случае произойдет трагедия.