Три заветных желания
Произошла эта история, когда мне было лет одиннадцать... А порой кажется, что это было только вчера... Ах, да! Забыл представиться. Меня зовут Филипп. Правда, папа хотел назвать меня по-другому, но всё же мама настояла на своём! С самого детства наша дружная семья проживала в солнечной Испании, на родине отца. Мать же родилась и жила в России. Получается, я наполовину русский, а наполовину испанец! Довольно необычно, правда? В общем, сейчас не об этом... О жизни в Испании у меня остались приятные воспоминания. Жили мы втроем в небольшом домике у моря, жили в мире и согласии. Помнится, как после школы любил я плавать в море, играть с отцом в волейбол... А затем, со всех ног мчаться домой, чтобы попробовать вкуснейших маминых пирожков. Ведь ничего вкуснее их я никогда не ел! Вечерами мы с друзьями шли гулять к морю. Воображая себя кладоискателями, мы весело бегали по пляжу в поисках затерянных сокровищ. Так продолжалось бы и дальше, но вскоре всё поменялось. В последние дни между родителями были натянутые отношения, они ссорились, как мне казалось, из-за пустяков. Но дальше все становилось только хуже. Потом дошло до того, что однажды мама, не выдержав, крикнула в отчаянии: - Раз так! Я подаю на развод! Услышав эти слова, я почувствовал отчаяние и растерянность. Всю ночь меня одолевали беспокойные мысли. Я не мог уснуть. Утром меня разбудила мама, сообщив о том, что мы уезжаем. В ответ я не смог вымолвить ни слова, мне показалось, что в горле застрял большущий ком... Спустя полчаса мы с мамой стояли у порога нашего дома и ждали такси до аэропорта. Я понимал, что не вернусь сюда больше... Папа наблюдал за происходящим из окна. Его лицо не выражало абсолютно никакого сожаления! На глаза наворачивались слёзы... Мысли крутились в моей голове: почему я не убегу к нему? Почему не откажусь ехать с мамой? Почему мы не можем быть вместе? Я не понимал, что будет дальше со всеми нами. Но вот подъехало такси. Я услышал голос мамы, которая попросила меня садиться... В последний раз я взглянул на свой в дом, в окно кухни. Я искал глазами родное лицо, но там уже никого не было... Дверцы автомобиля захлопнулись, и машина тронулась с места. Из окна я ещё долго глядел на дом... И чем дальше мы отъезжали, тем меньше он становился, расплываясь на фоне неба. После трёхчасового перелёта на самолёте я и мама стояли у выхода из московского аэропорта. Дальше перед нами предстал большой город с невысокими зданиями и настоящими небоскрёбами. Восхищение и страх одновременно отразились на моём лице. Впечатление портило лишь то, что несмотря на декабрь, здесь не было снега... А я так мечтал его увидеть! Но вместо белоснежных сугробов, снежинок, медленно падающих на землю, я заметил много грязи и слякоти, которую и снегом-то сложно было назвать! Пару дней мы жили у маминой подруги, очень доброй и заботливой женщины, живущей в маленькой московской квартире. В интернете мама нашла объявление о недорогой двухкомнатной квартире. Вскоре мы переехали туда. Было решено отправить меня учиться в ближайшую от дома школу. Мама тоже стала работать в этой школе лаборантом. Кажется, что всё шло своим чередом, но меня поглощало уныние... С тех пор, как мы покинули Испанию, меня почти ничего не радовало. Я был угрюм, без настроения. И мне совершенно ни с кем не хотелось разговаривать, даже с мамой... Всё дело в том, что я скучал по Испании, скучал по её климату, по высоким кипарисам, тёплому морю, по нашему дому... Но больше всего мне не хватало папы! Я тосковал по вечерам, проведенным вместе с ним, по играм, которые он любил устраивать, по его интересным рассказам и даже по запаху его одеколона... Как же мне хотелось всё это вернуть! Каждую ночь я молча плакал в подушку: тихо, так, чтобы не услышала мама... И думал, думал, думал... В один из таких «грустных» дней я поссорился с мамой. Она ругала меня за то, что я поздно вернулся домой. Я был рассержен, и даже лучше сказать, зол, и поэтому в ответ нагрубил маме. Какая ей, собственно говоря, разница, - думал я,- ведь она все дни на работе, и меня попросту не замечает! - Ненавижу тебя! - крикнул я так громко, что чуть не сорвал голос. - Всё было бы хорошо, если бы вы с папой не расстались. Лучше бы ты уехала одна, оставив меня с папой! Похоже, я перегнул палку... Глаза мамы наполнились слезами. Она бросилась на диван и отчаянно заплакала. Мне бы опомниться, и извиниться, но злость переполняла меня. Я бросился к себе в комнату, хлопнув дверью. Всё решено! Убегу отсюда! Надоело! Здесь я никому не нужен. Там, в Испании, у меня было всё! Там я был счастлив! Здесь же меня обзывают «тупоголовым иностранцем» ... Там ждёт меня папа, и наш дом на побережье... Здесь - маленькая квартира, однообразные дни и .... Да! Лучше всего вернуться назад, в наш дом, в котором меня любят; где каждое утро меня будут будить неугомонные чайки и шум волн, и где вновь я почувствую себя счастливым человеком! Не помня себя, я схватил свой рюкзак, затолкал в него любимые книжки, прихватил денег из копилки, осколки которой швырнул под диван. Оставалось дело за малым: взять маминых денег на дорогу. Она вышла на кухню, откуда слышалось шипение сковородки и журчание воды из-под крана. Убедившись в том, что мама меня не услышит, я продолжил собираться. Осторожно взяв парочку крупных купюр из кожаной сумки, я также тихо надел куртку, шарф, сапоги и смешную шапку с помпоном. Пытаясь аккуратно открыть дверь, я с минуту поворачивал ключ, затем ещё раз... замок тихонько щёлкнул, дверь открылась... неспешно, я вышел прочь и медленно закрыл за собой дверь. Свобода! Набирая скорость, я выбежал из вонючего подъезда на улицу. Добежав до автобусной остановки, находящейся в паре метров от подъезда, я остановился, дабы отдышаться. Тут же подъехал автобус. Я вошёл в пустой салон, оплатил проезд, сел чуть дальше от кондуктора рядом у окна, и теперь с удручённым видом наблюдал на дорогу, уходя полностью в себя. Чувство осознания моего поступка никак не укладывалось в голове. Автобус продолжал ехать до тех пор, пока кондуктор не прокричал: «Конечная!» Пришлось выйти... Подул холодный ветер. Я задвигался в неизвестном направлении, не представляя, где может находиться аэропорт. После многих минут скитаний по безлюдным улицам с мигающими фонарями, я оказался в парке, пустым и пугающим в ночное время суток. Ноги отказывались двигаться, глаза слипались, а живот урчал, требуя еды. Передо мной, откуда ни возьмись, появилась скамейка, как раз кстати. Я присел, и навстречу мне снова подул холодный ветер. - Здравствуй, - послышался рядом хриплый голос. От испуга я чуть не подпрыгнул на скамейке. Справа от меня сидел старичок в довольно причудливой одежде, не подходящей для такого времени года: чёрный смокинг и плащ. Судя по всему, он очень важное лицо. Но странно не это, а то, что он так тихо подошел, что я ничего не заметил. - З-здравствуйте, - заикаясь промолвил я. Старичок ничего не ответил, и изобразил на лице странную улыбку. - Тебя как зовут? - вдруг ни с того ни с сего спросил старик и повернул ко мне голову. Я увидел его седые прямые волосы до плеч, горбатый нос и веселые глаза. На преступника он не был похож, хотя, наверное, притворялся милым добродушным дяденькой, но всё же что в его взгляде говорило об обратном, поэтому я решил довериться ему, и ответил: - Филипп... - Что ж, - начал старик, протягивая руку для приветствия. - Рад познакомиться с тобой, Филипп. Без колебаний мы пожали руки и снова сидели в тишине. После, старик достал откуда-то аппетитный на вид бутерброд с колбасой и сыром. Тогда живот дал о себе знать. Я взглянул на еду в руках старика и сразу отвёл взгляд в сторону. Тот заметил мою реакцию. - Ты голоден? - спросил старик. Вместо ответа, я решил промолчать, и теперь с любопытством рассматривал уличный фонарь, стоявший поблизости. Неожиданно, старик положил мне на колено два целых нетронутых бутерброда. Не знаю, какое у меня было выражение лица, но старичка это заставило усмехнуться и бодро воскликнуть: - Бери, мне не жалко! У тебя, между прочем, растущий организм, а я просто так, от нечего делать... - Спасибо большое, - поблагодарил я старика, уплетая вкусный бутерброд, а за ним ещё один. Старик наблюдал, не опуская улыбки. По правде, это немного тревожило. Вдруг бутерброды отравлены? Хотя, живот вроде не скручивает, значит всё в порядке. - Ну как, вкусно? - поинтересовался старик. - Очень! - ответил я. Старик отвернулся, подняв голову к ночному небу, и что-то напевал себе под нос. Я же внезапно почувствовал себя неловко в такой ситуации. Дабы успокоиться, я тоже поднял глаза к небу, где не было ни единого облачка, вместо них то там, то тут, повсюду усыплены звёзды - очень маленькие белые точки. Впрочем, это нормальное явление, вот в Испании звёзды намного больше. От мысли о родной стране всего меня скрутило. Старик, словно прочитав мои мысли, сказал: - Ты скучаешь по чему-то? - Да, - ответил я, изображая полное равнодушие, хотя и сам был несколько потрясён вопросом. Как он узнал? Ведь я никому ничего не рассказывал, у меня и знакомых то нет, с кем можно было побеседовать по душам. - А ты бы хотел вернуться туда обратно? На этот раз я насторожился не на шутку. Откуда ему это известно?! Он что, следил за мной? Если и так, то этот старик собирается меня похитить! - Можешь не бояться, я не преступник, что следит за тобой... Я встал со скамейки. Это уж слишком! Неужели старик умеет читать мысли людей?