***
Сегодняшний день тянулся невероятно долго. Как вскоре я оказался прав, Эмелина пыталась найти бумажку, я видел, как она заглядывала под кровать и проверяла каждый уголок комнаты. Не добившись результата, мачеха громко выругалась и ушла как была. Я сидел на кровати, сложив ноги по-турецки, и смотрел какую-то передачу по телевизору. Особенно в смысл я не вникал, а только специально тянул время, чтобы наконец наступила ночь. Долго, но уверенно, день подходил к своему концу. Часы на стене с римскими цифрами показывали без пяти двенадцать. Оставалось совсем чуть-чуть. Я на всякий случай закрыл дверь и лёг на кровать. Четыре минуты... ну всё, можно ни о чём не беспокоиться... Три минуты... за дверью кто-то постучался. О, нет, только не сейчас! - Филипп! Папа! Ну почему тебе удосужилось поговорить со мной именно в это время, когда все уже спят?! Две минуты... Постучали намного сильнее... - Филипп, ты что, спишь? Я не отвечал и продолжал ждать двенадцати ночи. - Филипп! Я знаю, что ты не спишь! Одна минута... В дверь на этот раз барабанили со страшной силой! - Филипп, немедленно открой дверь, иначе я её выломаю! Папа не шутил... В дверь не просто барабанили, в нее вламывались, при этом стуча неким тяжёлым предметом. Одна минута прошла... пора загадывать желание... - Хочу, чтобы я остался с мамой, а папа был один! И закрыв глаза начал считать до десяти. Послышался скрежет, значит дверь комнаты открывали ключом. - Раз... два... Дверь открылась, вдруг громкий возглас папы, но из-за того, что шум всего помещения затихал, сложно было разобрать его слов. - ...три... четыре... Снова то незабываемое чувство полёта, которое у меня снова не получится описать на бумаге. - ...пять... шесть... Всё та жа тишина, и тоже отсутствие воздуха. - ...семь... восемь... Слава богу можно дышать! Да и уши улавливают звуки городской жизни... - ...девять... десять! Я открыл глаза, и что же увидел! На меня смотрел тёплыми глазами тот же добродушный старичок. Всё передо мной казалось застывшим, время как будто остановилось, пока меня было, но с моим возвращением сюда снова заработало! Я, для убедительности ущипнув себя, обрадовался и готов был танцевать на месте. - Ну, - сказал он своим скрипучим хрипловатым голосом, с видом умного человека наблюдая за созвездиями, - и как тебе новая жизнь там? - Ужасно, - с грустью бросил я. - Такова уж жизнь. Она всегда преподносит нам сюрпризы, тогда, когда мы этого вовсе не ожидаем. Сюрпризы бывают, как и хорошими, так и плохими. Несмотря на это, жизнь продолжается. Твой отец теперь живёт с другой женщиной, довольно неприятной, я скажу. - И не говорите! - согласился я. - Он сам сделал свой выбор, и ты не должен винить его за это! Твой папа любит тебя, как и твоя мама, что сейчас горько плачет у себя на кухне, зная, что её сын сбежал из дома... Я встал со скамейки, дрожа от волнения как на иголках. - Надо быстро добрать ко мне домой, но как? Я нахожусь невесть где? Старик встал вместе со мной, весело потирая руки. - Не переживай, у меня для таких случаев есть один хороший транспорт! К моему великому удивлению, старик пронзительно свистнул. По этому зову, к нам подкатили большие сани, запряжённые живыми оленями. Впечатлённый появлением животных, я не заметил, как одежда на старике вмиг изменилась: чёрный скучный смокинг сменился красными ярким плащом и колпаком с белым помпоном! На нём выросла борода, а рядом появился ледяной на вид посох! Я таки раскрыл рот от восхищения. - Хо-хо-хо! - весело хохотнул Дед Мороз. - Не ожидал меня встретить, Филипп? - Дед Мороз! - ахнул я. - А кто ж ещё? Давай запрыгивай на сани! Я мигом домчу тебя до дома. Ущипните меня, если я сплю! Не веря в происходящее, я сел в сани. Дед Мороз взялся за поводья, и сказал: - Вперёд, друзья, нам нужно во чтобы то ни стало домчаться до дома Филиппа! По велению самого Деда Мороза, олени двинулись в путь, а дальше начали подниматься всё выше и выше, оставляя после себя золотую пыль. Над нами простиралась вся Москва: мы пролетали мимо огромных небоскрёбов, старались в случаи опасности скрываться в облаках. Огромный город кипел своей жизнь даже среди ночи. Конечно, я очень сильно боялся высоты, но это не могло помешать мне наблюдать за такой дивной красотой! Мы держались в основном на высоком расстоянии от земли, боялись опускаться вниз, вдруг нас кто-нибудь заметит! - Хочешь поводить санями? - спросил меня Дед Мороз. - Конечно, - обрадовался я и взял из рук Деда поводья. Ими не слишком легко управлялось, сложно было с поворотами. Как-то раз я чуть не врезался в один из домов, так что еле справился с управлением! А Дед Мороз, поняв, что доверять мне сани не стоит, взял поводья обратно. Долго ли, коротко ли, приземлились-таки мы наконец около подъезда моего, оба довольные и весёлые, особенно я. - Ну, вот и прибыли, - пробасил Дед Мороз, помогая мне осторожно слезть с саней. - Спасибо тебе, Дедушка Мороз, выручил меня, - без конца благодарил я его. - Не за что! Я попрощался, подошёл к своему подъезду, и уже было вступил на первую ступеньку подъезда, как Дед Мороз окликнул меня: - Постой, Филипп, у тебя осталось последнее желание! Я остановился. Да вроде мне больше ничего и не надо... всё, что нужно было, тёплая постель и пара бутербродов... ну, разве что... Я повернулся к нему, и ответил: - Хочу, чтобы выпал снег! Дед Мороз кивнул, загадочно подмигнул мне и подняв поводья взметнулся на санях в ночное небо! Я же решительно зашёл в подъезд. Мама сидела на диване и горько плакала. Я стоял и наблюдал за ней. Что будет, если я сейчас подойду к ней? Небось начнёт орать, изливать свою душу! Ну, выбора то у меня особого не было... Я зашёл в комнату, тихими шагами подошел к дивану, где была мама, и сел рядом. Она кажется не заметила. Тогда я положил ей руку на плечо. Мама перестала плакать. Она подняла голову. Какое-то время мы оба глядели друг другу в глаза. Я смотрел на заплаканное лицо мамы... что такое? Почему она не кричит, не орёт на меня? Где грозное лицо, нахмуренные брови? Ничего не говоря, мама взялась обнимать меня. - Прости меня, мама, - прошептал я, и понял, что тоже плачу. Мама пока не отвечала. Она по-прежнему крепко держала меня в своих объятиях, не желая больше отпускать. - Нет, это ты меня прости, не надо было мне тебя оттуда забирать, ушла бы одна! - Нет, ты правильно сделала! Я знаю, что у папы есть другая! И я вас обоих ни в чём не виню! Мама обняла меня намного крепче. Время всё шло, никуда не торопилось, а мы всё сидели, да обнимались. Потом мама закончила обниматься, и предложила: - Есть будешь? У меня в духовке готов жаренный цыплёнок. - Не откажусь, - согласился я. Мама ушла на кухню, утирая фартуком красное лицо. Пока она готовила на кухне, я, от нечего делать, решил включить телевизор. Не успел я прикоснуться к пульту, как увидел за окном... - Мама, иди быстрее сюда! - Что? Мама прибежала из кухни, вся взволнованная. Она подбежала к окну, рядом со мной, и тоже выглянула. И быстро её лицо просияло. Вдвоём мы выглянули из окна. За окном происходило настоящее чудо: огромные снежинки, движением, напоминающим взмах пера, падали на землю. Мы с мамой выбежали на улицу, и начали пуляться снежками, строить снежные крепости, да создавать снежных ангелов. А возвращаясь домой, я готов был поклясться, что слышал чей-то громкий веселый хохот. Как же давно это было, а я до сих пор помню мельчайшие подробности. Временами я люблю рассказывать историю своим внукам.