Это платье она обычно надевала на работу, темно-малинового цвета с закрытым лифом, завышенной талией, оно плотно облегало ее тело и доходило до колен. Она носила его с обалденными босоножками на высоком каблуке с перекрещивающимися матовыми золотыми ремешками, которые ей подарила Максин год назад на день рождения. Они были удобные, но фактически она часами сидела в них за прилавком в магазине, но не пробовала ездить в них в Лондон или в любое другое место. Однако, если она сейчас не поспешит, то может опоздать на поезд.
А если она не уйдет сию же минуту, она вот-вот передумает. А если она передумает, что за мать она тогда будет?
Она решила поехать на Мерседесе, в первый раз она села в него и главным образом потому, что у нее фактически не было времени, ее Пежо просто мог не завестись. Ей необходимо было съездить в Лондон, поговорить с Нейтом и вернуться, прежде чем кто-то будет настолько проницательным и поймет ее план.
Ей необходимо было время и уединение, чтобы сообщить эту новость Фазиру и при этом дать понять Нейту, что Фазира останется в их семье или она не согласиться.
Она даже не подумала о том насколько Мерседес отличается от ее Пежо. У нее еще будет достаточно времени, чтобы подумать о роскоши, о том, как изменилась ее жизнь и как она измениться в дальнейшем и о многом другом.
На данный момент, ей необходимо разобраться с существующей ситуацией. Ей нужно принять меры, чтобы защитить свою дочь и различные меры, чтобы защитить себя. И ей следовало это сделать как можно скорее, прежде чем она потеряет все нервные клетки.
Пока она ехала два часа на поезде, Лили задумалась о причинах, чтобы не выходить замуж за Нейта.
Она едва знала его.
Она скорее всего не знает его, потому что он редко что-либо рассказывал.
Он обещал ей важные вещи и отрекся от этих обещаний меньше чем через несколько недель.
Он — результат исполненного ее желания Фазиром, которое она ждала, затаив дыхание, десять лет, и которое потом превратилось в ночной кошмар и боль Фазира, а Лили никогда не хотела причинить боль Фазиру. Никогда.
У него есть сестра и брат, которые явно являются сестрой и братом самого Сатаны.
Он дал ей надежду на светлое будущее, а потом ничего не предпринял, когда все было поставлено под угрозу, и надежда просто разрушена.
Она была все еще несколько испуганна его отцовским характером.
И, наконец, было ясно, что он ожидал, что женитьба — это супружество, которое не предполагает графика посещения и тому подобное.
Тогда она решила подумать о причинах, чтобы выйти замуж за Нейта.
Он был отцом Наташи, и даже после всего лишь двух посещений, он обожал ее.
Каждому ребенку нужен отец.
Лили так любила своего отца, Уилла, она даже не могла выразить словами и так по нему скучала почти каждый день. Если бы у нее был шанс вернуть Уилла живым, и он мог бы дышать, ходить, говорить, она бы не задумываясь это сделала, она бы даже пожертвовала немного собой (даже много), чтобы вернуть его.
И она сделает не меньше для Таш.
Далее, Нейт ожидал, что замужество — это брак, который означает на некоторое время, что Лили будет иметь вторую половинку, партнера, с кем разделит свое бремя.
И кстати были еще и другие более приятные моменты, находиться замужем… замужем за Нейтом. Этого она не могла отрицать, особенно после последних двух раз, когда они оказывались наедине, чего она очень сильно хотела.
Итак, она приняла свое решение.
И она понимала, что это ее калькуляция. Стресс и напряжение подкрадывались к ней, и она это чувствовала.
Когда поезд подъехал к Паддингтону, она почувствовала головную боль.
К счастью, головная боль была не такой сильной. Но раз она появилась, она понимала, что это значит. Но она решила не быть жертвой страха от того, что та может вернуться позднее и доведет ее до тошноты, а выпила две таблетки обезволивающих и стала молиться, чтобы ее опасения не оправдались.
Она воспользовалась драгоценными деньгами, день назад она бы не за что их не взяла, но сейчас она была на высоких каблуках и пыталась бороться с надвигающейся мигренью, поэтому поймала такси вместо того чтобы ехать в офис Нейта на метро.
Он оставил визитку Таш и попросил ее звонить, когда та захочет. Лили не знала воспользовалась ли Таш его приглашением, но она обрадовалась, что ее дочь приняла визитку. Скорее всего это был бы идеальный разговор, учитывая то, что Таш редко держала свой рот на замке, а Нейт редко вообще что-либо говорил.
Она дала водителю адрес и сосредоточилась на своей головной боли, которую пока не могла понять.
Однако, войдя через двери богатого офиса, она почувствовала поднимающуюся тошноту и попыталась побороть ее.
Она пыталась спланировать свою стратегию борьбы с мигренью, в частности ее интересовал вопрос сколько по времени займет встреча с Нейтом. Десять минут? Пятнадцать? Час? Она наделась, что не час. И она попыталась по времени оценить возможность усиливающейся мигрени, когда голова просто будет раскалываться настолько, что она не будет даже в состоянии нормально мыслить, успеет ли она добраться домой на поезде.
Боль стала усиливаться, и она решила, что может не успеть добраться на поезде. Тогда ей необходимо будет снять номер в гостинице на пару часов, чтобы просто отдохнуть, и пусть мигрень идет своим чередом. После окончания приступа она конечно же будет вялой и сама не своя, но она решила, что скорее всего ей удастся добраться до дома вовремя.
Лили не сообщила Нейту, что она собирается приехать. Она хотела, чтобы присутствовал элемент неожиданности. Она сдавала свои позиции, но ему тоже пришлось бы сдаться. Она не была дурой и не собиралась совершать одну и ту же ошибку дважды. Она не собирается переезжать из Кливдона. Если он хотел получить Таш, то ему придется переехать к ним.
Она подошла к стойке ресепшн, которая казалось находилась на очень большом расстоянии от входной двери. Стены были отделаны деревянными глянцевыми панелями, Лили подумала, что они слишком яркие сейчас для ее чувствительных глаз. Стойка была огромным полукругом из такого же дерева, за которой могло запросто уместиться пять, а то и больше человек. Но за ней сидела одна единственная очень красивая девушка.
— Здравствуйте, — поздоровалась Лили, пытаясь игнорировать поднимающееся мерзкое чувство в желудке, — я — Лили Джейкобс мне нужно встретиться с мистером МакАллистером.
Глаза девушки просканировали с ног до головы Лили, но Лили едва ли это заметила. Она положила руку на стойку, чтобы как-то себя поддержать, потому что перед глазами стали появляться черные круги.
«Нет, нет, нет, — подумала она, — не так быстро».
Боль усиливалась, гораздо быстрее, чем обычно, скорее всего сказалось напряжение последних нескольких недель, потрясения и эмоции.
— Он ждет вас? — голос девушки ворвался в ее мысли.
— Нет, но это важно. Если он свободен, я хотела бы поговорить с ним.
Девушка задержала на Лили глаза на минуту больше и спросила:
— Вы в порядке?
С усилием Лили сосредоточила на ней свой взгляд.
— Голова болит.
Она еще раз тщательно оценивающе посмотрела на Лили и ответила:
— Я позвоню в его офис, минуточку, — у нее был добрый голос, через мгновение она продолжала: — Привет Дженнифер, здесь миссис Лили Джейкобс хочет встретиться с мистером МакАлистером. Она говорит, что ей не назначено, но это важно.
Лили больше оперлась на свою руку, почти всем своим весом, потому что поняла, что вскоре у нее не хватит сил держать себя в вертикальном положении.
Девушка ждала ответа, закрыла трубку рукой и предложила Лили: