Она закрыла рот и сердито посмотрела на него, поскольку она все время полагала, что это ее самое безопасное место, и у нее не было ответа на его вопрос.
Его глаза изменились, они стали жесткими и поблескивали, и она почувствовала страх перед ним.
— Я потерял восемь лет. Восемь лет из которых семь принадлежат моей дочери. Если в моей власти не потерять еще один день, я не собираюсь упускать его, — с силой сказал он своим глубоким голосом, ощущалось даже физически, — а это в моей власти.
Ей ничего не оставалось, как признать, что он прав, хотя она не собиралась признаваться в открытую.
— Такое впечатление, что все в твоей власти, — проворчала она, хотя вышло немного неубедительно.
Нейт не ответил.
— Словно, в один прекрасный день ты все еще живешь в Лондоне, а на следующий уже живешь в Сомерсете. Вот так просто? — спросила Лили.
— Ты поставила мне условие, — заявил он, как само собой разумеющееся.
— У меня нет пентхауса и руководства компании в мульти-квадриллион фунтов! — парировала она.
Он направился к ней, и встал в дюйме от нее, приподняв ее подбородок, она откинула голову назад, чтобы взглянуть на него. Его глаза утратили стальной блеск, в них было что-то совершенно иное.
— Ты беспокоишься обо мне? — мягко поинтересовался он.
— Ну, что ты будешь делать? — разозлилась она. — Ты не можешь ездить два с половиной часа в одну сторону, и находиться в пути по пять часов в день, потому что ты будешь приезжать домой к тому времени, когда Таша уже будет спать, и ты всего лишь сможешь поцеловать ее в лоб.
— Я разберусь с этим.
Его рука снова оказалась на ее талии, пальцы ощупывали ее.
Она повернула голову на свой дом. Скорее всего, она еще не решила.
Он был прав. Они могли бы с таким же успехом продолжать жить своей семьей, бесспорно не задерживая выплаты, если исключить Нейта, который мог бы выплатить всю ссуду. У нее была Таш, Фазир и Максин, которые всегда готовы были ей помочь, и она не была бы одинокой.
Но получается, что ему не повезло так, как ей. У него бы был Джефф и Даниэлла (Виктор и Лаура, но не в этом дело).
Она не могла выбросить слова Виктора из головы, они весь день преследовали ее.
«Натаниэль уже достаточно настрадался».
В чем он настрадался?
— Может, нам стоит переехать в Лондон, — пробормотала Лили задумчиво, уставившись в его грудь.
— Наташа прижилась здесь, — мгновенно ответил Нейт, — в конце концов некоторых сотрудников я переведу в Бристольский офис. Все получится, Лили.
Она не была убеждена в этом.
— Нам стоит поговорить об этом.
Она подняла на него глаза, его рука скользнула вокруг ее талии.
— Ты не должна жертвовать чем-то ради меня и, однозначно, не Наташа, — заявил он, пообещав, — все получится.
Лили вздохнула и предупредила:
— Я не уверена, как Фазир справится с тем, что ты будешь здесь жить.
Губы Нейта искривились.
— Привыкнет.
Она снова вздохнула.
— Полагаю, что так.
Он прижал ее к себе и посмотрел на нее таким интенсивным взглядом, что ее гимнастка проснулась и начала опять вытворять свои кульбиты.
— Все сработает, — поклялся Нейт, и его слова отозвались у нее в крови.
Лили подняла руки, упираясь ему в грудь, и смягчившись ответила:
— Ладно.
Потому что на самом деле больше ей нечего было сказать.
Глава 21
Лили
Лили пришлось признать, что Нейт был прав, как всегда, это срабатывало.
Если не считать Фазира и множество других вещей.
Ладно, возможно, очень большое множество других вещей.
Хорошо, возможно, это казалось только срабатывало для Нейта и Таш. А Таш была самым важным действующим лицом во всем этом, поэтому Лили старалась не переживать по этому поводу.
Хотя она беспокоилась, но не слишком, ну, то есть не беспокоилась об этом все двадцать четыре часа в сутки, а всего лишь беспокоилась, пока не спала, поэтому ей и казалось это как раз «не слишком».
После того, как Фазир услышал новость, что Лили и Нейт собираются пожениться, и Нейт переехал к ним, произошел взрыв джина, что соответствовало по Шкале Рихтера для Джинов примерно двумстам одиннадцати.
— Ты забыла про все восемь лет, малышка Лили? — начал штурмовать ее Фазир целых пятнадцать минут, после взрыва своего гнева и крика. Он парил так близко к потолку, что вынужден был наклонить голову в сторону, чтобы не врезаться. Все это делалось в то время, пока Нейт исполнял Дюжину Желаний Таш, а Лили могла потратить это время на плохие новости сообщив их в частном порядке.
— Почему все продолжают вспоминать эти восемь лет? Я не была одна, у меня был ты и Максин. Мы не голодали и не жили в картонной коробке, ради бога! — воскликнула она.
— Это легко тебе сейчас говорить. Ты не наблюдала за тем, как медленно угасаешь день за днем, год за годом, — ввернул Фазир и его темные глаза гневно сузились.
— Что это значит? Я заботилась о Таш, и тебе тоже не было плохо! — собственный гнев Лили уже был готов вырваться наружу.
Фазир не ответил, просто переместился в сторону своей бутылки.
— Просто запомни мои слова, если такое случится с тобой опять, Фазира не будет рядом, чтобы собрать тебя по кускам.
Шокировано и зло Лили выдохнула:
— Фазир, я не могу поверить, что ты только что сказал.
Лили была ошеломлена, и ей по-настоящему не нравилось, когда он начинал именовать себя в третьем лице. Это совсем не означало, что он мог покинуть ее и пойти куда угодно, поскольку он еще не исполнил ее последнее желание, но тот факт, что он угрожал ей отправиться куда-то, шокировал ее очень сильно, и это было мягко сказано.
Он отвернулся от нее в своем великолепии надувшегося джинна, и его тело стало испаряться, но слова повисли в воздухе.
— Мне нужно войти в челеннг. Другие джинны просто не поверят в это!
Обида Фазира на следующей неделе стало более явной, хотя фактически Нейта не было рядом. Нейт вставал в жуткую рань каждое утро, будил Лили (только частично) поцелуем и отправлялся в Лондон. Домой он возвращался поздно вечером, целовал спящую Таш (которую невозможно было ничем уже разбудить) и накрывал спящую Лили своими объятиями.
Лили не знала, как ему удавалось продолжать работать в таком измотанном состоянии.
Но он продолжал работать день за днем.
Хотя Нейта и не было все время рядом, но все вокруг однозначно было связано с Нейтом.
Строители прибыли ровно через день, как только он переехал, с указанием достроить дом, в котором теперь жил Нейт и Лили, с соответствующем дизайном. Прибыл не один или два рабочих, а добрый десяток, которые толпились вокруг дома, чем поспособствовали поставить еще одно черное пятно напротив имени Нейта в книге нелюбви Фазира, так как Фазир редко покидал дом и не любил больших компаний.
А потом прибыли дизайнеры интерьера, целых три штуки, показывая варианты краски, образцы тканей, вручая Лили головокружительные массивные каталоги ванных комнат, мебели, настенных покрытий и тому подобное. Среди всего этого она должна была выбрать, согласовать с ними и сказать, чтобы хотела увидеть в конечном итоге.
Нейт также распорядился, чтобы каждый предмет в доме, который имеет «непотребный вид» или прослужил более одного года, собственно, а именно такие предметы и находились в доме, был заменен дизайнерскими причем высшего класса. Он также дал указания, что любая изношенность и потертость в доме (а скорее всего так и было, все было изношено и потерто) был также заменен.
Дизайнеры дрейфовали по дому, указывая на диван.
— Этот не годится.
А потом на книжную полку.
— Она очень старая.
И на стул.
— Это следует заменить в первую очередь.
Отчасти это было весело, но отчасти унизительно и раздражающе, в основном скорее последнее, раздражающе.