– Весьма впечатляюще, Мермер.
Джинн склонил голову, но не произнес ни слова. Он все еще стоял ко мне спиной.
– Ты так силен, – заворковала я, – твоя мощь невообразима.
Медленно-медленно Мермер развернулся в воздухе, чтобы видеть мое лицо. Нижняя губа джинна все еще выпячивалась, демонстрируя хмурое безразличие, но я знала, что добилась его внимания.
– Ты родился джинном? И всегда им останешься?
Мермер вытащил из-за пояса маленькую фляжку, откупорил ее, вытряхнул на ладонь несколько капель густой жидкости и принялся натираться. Запахло эвкалиптом.
Интересно, а джиннам женского пола такое нравится?
– Ну так что же?
– Нет и еще раз нет, – ответил Мермер.
– Что это значит?
Джинн намазал снадобье прямо на блестящую лысину.
– Нет, на свет я появился не джинном. Я родился принцем столь прекрасной и великой империи, что скудоумный птенец вроде тебя не в силах постичь ее могущества.
Я слишком напряженно размышляла о том, что означало его второе «нет», и мне было не до оскорблений.
– Кто же превратил тебя в джинна?
Похоже, этот вопрос пробудил спящее чудовище давно забытых воспоминаний.
– Чародей, – наконец ответил Мермер.
Мне показалось, что это не вся правда, но, посмотрев ему в глаза, я решила – бог с ним.
– Так ты когда-нибудь перестанешь быть джинном?
– Когда наступит конец света.
– То есть никогда.
Кустистые брови выразительно приподнялись.
– Безмозглый птенец.
Вспомнив, как столкнулись и взорвались огненный и водяной шары, я решила не настаивать. Тема для джинна явно была не из приятных.
– Ты говорил о братьях. Сколько их у тебя? Ты самый старший брат, самый младший или средний?
– После пяти тысячелетий это уже неважно, – фыркнул Мермер.
Я подождала.
Он снова повернулся ко мне.
– У меня два брата. Они родились раньше меня.
Я кивнула.
– Младший всегда остается младшим. У меня три старших сестры, я точно знаю.
Мермер убрал склянку с мазью обратно в пояс.
– Ничего ты не знаешь. Когда ты поймешь хотя бы это своим недоразвитым женским мозгом? Ты не знаешь ничего.
Я вскочила с койки и посмотрела ему в глаза.
– Я уже многое разузнала о джиннах и желаниях, так-то вот!
В глазах его сверкнул лукавый огонек.
– Есть и то, чего ты не знаешь, – заявил он голосом таким бархатным, что у меня мурашки поползли по коже. – Твои желания тебя и сгубят.
– Ты с ума сошел, – засмеялась я.
Очи джинна загорелись ядовитым пламенем.
– Они станут тебе погибелью. Еще до того, как ты закончишь, дух твой станет умолять тебя избавиться от меня, но это будет не в твоей власти. Жадность одержит верх. Тебя поглотит страсть к золоту. Раковой опухолью проникнет в твое тело и душу и доведет до безумия и смерти.
Я сделала глубокий вдох, потом еще один. Горячие возражения, что рвались из меня, бог знает почему застыли на губах, сердце гулко ухало в груди.
Мермер нес какой-то вздор, так с чего мне об этом переживать?
Наконец я взяла себя в руки и выпалила:
– Если думаешь, что такова моя судьба, ты меня совсем не знаешь. Ты вообще меня не знаешь, даже имя мое тебе неизвестно. Уж я не настолько глупа, чтобы дать желаниям себя поработить, превратить в жадного и мерзкого человека. Догадываюсь, что другие могли дать слабину, но со мной ничего подобного не случится.
Губы Мермера растянулись в улыбке от одного зеленого уха до другого. Шипя, как спущенный резиновый мяч, он уменьшился в размере и втянулся в свою жестянку.
– Все так говорят, – ухмыльнулся джинн на прощание.
Он закрутил за собой крышку и с тихим свистом плотно ее закрыл. Высвободившийся ключ перевалился за борт и ерзал там, пока тоже не встал на место.
Мермер вернулся в свое обиталище, оставшись наедине с собственными мыслями.
Я уселась на койку в темном подвале и тоже призадумалась.
Глава 9
Страсть к золоту поглотит тебя.
Доведет до безумия и смерти…
Слова Мермера эхом отзывались в моих ушах. Язык отравляла горечь, будто я только что хлебнула ядовитого снадобья.
Жадность? Безумие? Что за вздор, это же я! Страсть к золоту… Мама бы решила, будто речь идет о чем-то непристойном. Хотя уж кто испытывал к золоту страсть, так это маменька. Она всегда намекала, что отцу следует больше зарабатывать.
Жадность одолевает всех. Только не меня. Этому случиться не суждено. Я не позволю! Никакое желание, ни что-то другое не заставят меня стать тем, кем я не хочу…
Но этот взгляд джинна…
За столько лет он чего только не насмотрелся, возможно ли, что Мермер научился предсказывать будущее?
Не лучше ли зарыть эту банку сардин где-нибудь, где ее никто не найдет, и зажить по-прежнему? Покориться чопорной мисс Саламанке и чванливой Терезе? Стать скучной самодовольной леди и тем самым умилостивить семью?