— Джинна, могу тебя попросить придержать её у себя? Мне спокойнее, когда она в твоих руках, — без тени улыбки, а значит, совершенно серьёзно, попросил Казан.
— Но… — Джинна приняла лампу, как самый драгоценный дар.
Для джинна отдать свою лампу кому-то — величайшее доверие. В ней их сила, в ней и их же слабость. Владелец лампы может делать с джинном все, что захочет, поэтому так ужасно, что стольких многих из них захватили вампиры.
— Я позабочусь о ней, — пообещала Бриджинна и обняла лампу, как самое ценное, что когда-либо было у нее в жизни. Но она опять взволнованно встала. — Казан, что бы ты ни задумал, не натвори глупостей. Если что-то случится, приходи ко мне, мы разберемся с этим вместе. Не поступай как Барти.
— За меня не бойся, я умнее Барти. — Казан весело подмигнул ей, но через минуту добавил серьёзнее: — Я помогу ему выбраться из этого дерьма.
А если он уже выбрался — вправит ему мозги за переживания Джинны. Он точно не выбрался — иначе за эти дни уже пошли бы слухи о новом воине, который получил лампу. Значит, человек здесь. Здесь ли вампир? Казан решил об этом узнать из первых уст. Хоть Джабраил сейчас еще зол на него, но не откажет же он в знании о том, что сейчас творится вокруг.
— Ты все время была со мной и плохо спала, Джинна, отдохни пожалуйста… Моя принцесса.
Больше с издевательской улыбкой, чем с нежной, Казан поклонился перед ней.
— Осторожнее, у меня в заложниках кое-что ценное, — напомнила она и потрясла лампой, в шутку сделав вид, что разозлилась на него.
Бросив драгоценность на кровать, она весело погнала Казана прочь из своей комнаты, а то он что-то засиделся. Когда дверь за ним закрылась, она прислонилась к ней лбом.
— Вы такие идиоты. Оба! — негромко усмехнулась Джинна, хотя поводов для веселья вовсе не было. Повернувшись спиной к двери, она посмотрела на лампу, оставшуюся на кровати. Казана в ней уже не было, и стало как-то грустно без него. Она три дня болтала без умолку, должна была устать, но её это нисколько не тяготило. И ещё столько же говорила, если бы пришлось. Вернувшись на кровать, она обняла лампу.
***
Луи держали в клетке, пока Джабраила не удовлетворили все условия сделки. Архиджинн мог выдвинуть любые требования, и у Луи не было бы выбора, кроме как согласиться, если он хотел жить. Но старик был справедлив, что немало удивило. Если сравнивать его с архивампиром, то они абсолютно противоположные личности. Морте как раз оставил бы Луи в безвыходной ситуации. Джабраил же спрашивал мнение Луи и думал о его благополучии тоже, пусть и не позволил всё-таки остаться в стороне от этой ужасной войны.
На утро четвертого дня Луи отпустили, и за ним пришел Бартимеус. Отдав приказ присматривать за вампиром и охрану в виде двух стражников, Джабраил отпустил их с миром. В дверях Барти столкнулся с принцессой Бриджинной, хотел с ней поздороваться, но она так странно отступила от него.
— Джинна… — позвал он ее, но она лишь быстро проскочила мимо и убежала к отцу.
Ее поведение казалось странным, но Бартимеус не хотел задавать вопросы при посторонних. Потом обязательно ее выловит в коридорах. Но сначала ему нужно отвести вампира в комнату и запереть там.
— Идём, — бросил Барти и направился дальше. Луи покорно последовал за ним, бросая заинтересованные взгляды назад.
— Твоя подружка? — не удержался и спросил Луи.
— Тебя это не касается. Не смотри даже в ее сторону, — огрызнулся Барти. Вот уж на что, а на болтовню по дороге он не рассчитывал.
— Ах, безответная любовь, — заключил Луи, на что чуть не получил от Бартимеуса. Главное — вовремя увернуться. Но на этом разговор не закончился. — Да ладно, мы же почти друзьями стали. Мне ты можешь все рассказать, выслушаю, помогу советом. Меня все равно убьют, как только Вуди загадает последнее желание.
Он не тешил себя надеждами, что его отпустят после всего. Даже если он поможет джиннам выиграть войну, слишком много зла было совершено его руками.
— С Вуди разговаривать будешь, а сейчас заткнись и просто иди за мной. — Как же Барти был зол на него. И как этот кровосос вообще смеет говорить такое! Скорей бы и правда появилась возможность прибить его. Барти попросит, чтобы ему лично предоставили этот шанс. Если конечно он сам не будет лежать прикованным на соседнем столе.
— Как скажешь, дружище. Ты у нас главный, — усмехнулся и развел руки в стороны Луи. Кажется, он нашел для себя развлечение, если Барти все также будет оставаться с ним и Вуди в одной комнате. Но покосившись на стражу, по крайней мере, перед ними решил быть сдержаннее.
Так они и дошли до комнаты. Она все также находилась в необитаемой части, но это не та, в которой они остановились в первый раз. Немного поменьше, но обставлена практически точно так же, как и предыдущая.
В ней и ждала вердикта джиннов Вуди. Есть совсем не хотелось, что сказалось на её коже и волосах, и хоть её одиночество тоже было скрашено лицом Бартимеуса, она не могла перестать бояться за жизнь Луи.
И когда открылась дверь, Вуди и ухом не повела — была уверена, что это её джинн. Так и оказалось — боковым зрением она увидела знакомое лицо, но за ним прошло второе, и тогда она всё же соизволила обернуться.
— Луи!
Её радостный крик был слышен и в другом конце дворца. Где-то наверху, Казан, идущий от короля, злой и расстроенный тем, что узнал, тоже услышал это, и его пробрало от ненависти.
Вуди вскочила с подушек и пересекла комнату за долю секунды, после чего упала в холодные объятия Луи. Уже теряла всякую надежду его увидеть.
— Как хорошо, что с тобой всё порядке! — всхлипнула она. — Бартимеус убеждал, но я всё равно так боялась…
— Принесу еды. Может, хоть ты заставишь ее поесть. Отсюда ни шагу, — бросил Барти и вышел, оставляя их одних. Двое стражников остались снаружи у двери.
Прижав к себе Вуди, Луи уткнулся носом ей в макушку и глубоко вздохнул. Как же он соскучился по ней. Сам не думал, что когда-нибудь снова испытает подобное к человеку.
— Ничего, я и не такое переживу, — шепнул Луи и немного отстранился, чтобы поцеловать Вуди. Но поцелуй этот был короткий и невесомый, после чего он отстранил ее за плечи и очень строго посмотрел. — Что значит ты не ешь? Тебе нужно много сил, чтобы подкармливать меня и придумывать желания.
Вуди удивленно похлопала глазами и застыла. И такой эффект был по двум причинам.
Его поцелуй был таким… непривычным. Ведь был всего раз, когда она его пыталась заставить думать о чем-то, но не о крови, а тут он сам. И всё это после того, что она узнала о нём и об Анне. Его любви. Первой или последней — неважно. Но точно очень глубокой. И потому Вуди вовсе перестала рассматривать себя как пару ему (хотя, если честно, эти три дня о такой мелочи даже не думала).
Но после Луи вовсе выбил её из колеи своими словами. И это даже обрадовало Вуди. Когда она очнулась от удивления, её лицо озарила улыбка, а в глазах впервые за несколько дней стали танцевать бесята.
— Значит, ты больше упрямиться не будешь? Уже сам согласен на это?
— Из моих слов ты только это услышала? — усмехнулся Луи и снова обнял Вуди. Но не все же время им стоять в дверях, хотя это было самое приятное за последние несколько суток. Усадив ее в кресло, он с улыбкой опустился рядом. — Мы вроде договорились ещё в тот раз, что я попробую. Мне нужны силы, если я хочу сбежать отсюда после того, как ты уйдешь. Договор с Джабраилом запрещает питье крови, но мы же никому не расскажем?
Он приложил палец к губам и хитро посмотрел на Вуди. Это был его запасной план. А чтобы никто ничего не заподозрил, он будет пить совсем немного, а силу скрывать. Побег из центра мира джиннов будет не простым, но он должен попытаться.
— Всё-таки бежать? И без меня? — надула она губки, но не могла долго кукситься — уж больно сильно улыбка рвалась наружу, и вот она уже обнимала его за голову и прижимала к себе. — Не отпущу.
Хоть дьявольская мысль и промелькнула, что он и не собирался быть с ней уже по известным причинам, но так не хотелось ею портить себе встречу с ним. Вместо этого Вуди тихо зашептала свои мысли:
— Несколько дней будешь есть, пока полностью не восстановишь силы, а после этого я загадаю Бартимеусу, чтобы он нас переместил туда, где нет ни вампиров, ни джиннов. Может быть, только люди… Я слышала, тут тоже есть людские поселения. Можно туда. Только знай, начнешь питаться другими — буду ревновать. — На этих словах она отстранилась от него и нахмурила бровки, выражая тем самым своё недовольство даже от мысли, что такое могло случиться. — И с их нарядами я не знаю, где можно это сделать. У джиннов полупрозрачные и открытые одежды.