Ну уж нет, Ирвин Торн, если ты вдруг думаешь, что я стану птичкой в твоей клетке, ты очень и очень ошибаешься.
Бросаю взгляд за окно. Там плещется море, и теперь мне становится ясно, что мы на корабле.
Я чувствую себя уже гораздо лучше, такое ощущение, что близость Ирвина действительно помогла восстановиться. Быть может, он предпринял какой-то неизвестный мне прием, а, может, все сработало благодаря всемогущей природе. Консумация была просто отчаянным желанием Ирвина, который, как я помню, порядком возбудился, лаская меня вчера.
Выскальзываю из кровати, всунув Торну одеяло в кулак.
Он что-то бормочет про прекрасную ларди и радость обладания, и я понимаю, что совершенно точно не хочу знать, что ему снится. Обшариваю комнату в поисках своей одежды, и да, Ирвин и тут мне соврал, вещи хоть и пострадали местами, но при этом остались целы.
Он раздел меня только потому, что хотел.
Как можно тише одеваюсь, хотя желание запустить в него чем-нибудь не ослабевает. Сейчас, пожалуй, я ослеплена ненавистью. Мне хочется убить Ирвина за все, что он сделал. Но, при этом, моя месть должна быть изощренной. Такая, чтобы он почувствовал хоть капельку того, что я пережила.
И тут я понимаю, что судьба на моей стороне, обнаружив в кармане пиджака недопитое зелье трансформации - как мило, что Торн, видимо, думал членом и забыл меня обыскать.
Склоняюсь над Ирвином и аккуратно выдираю у него волос - это поможет мне на время притвориться им.
На палубе стараюсь держаться максимально отстраненно и напыщенно, но даже не сомневаюсь в том, что долго обманывать этих людей я не смогу.
Ищу любое средство развернуть ситуацию в свою пользу. И вот.
Я долго стою над картой, на которой указано положение корабля. Руки подрагивают. Остров, который мы только что проплыли, принадлежит пиратам.
Медленно выдыхаю.
Мой сегодняшний сон похож на отголоски моего дара, уснувшего, как я думала, раз и навсегда с тех пор, как я в последний раз видела Дэйна Эрхарта. Все выглядит так, словно судьба решила подкинуть мне карт-бланш.
И тут я вздрагиваю от выстрела, прозвучавшего за бортом корабля. Первое, что приходит мне в голову: лишь бы Ирвин не проснулся.
Позади оглушительно хлопает дверь.
Оборачиваюсь.
В каюте незнакомый мне мужчина.
- Пираты, - заявляет он, кланяясь. - Я... пытался вас предупредить насчет курса. Стучал, но Вы сказали...
- Кхм... - приосаниваюсь я, осознавая, что даже имени этого парня не знаю и от провала я сейчас на волоске. - Чего они хотят?
- Требуют доказать, что у нас есть право прохода дальше. К нам уже плывет их
шлюпка.
Смотрю в окно: и правда.
Глубоко вдыхаю. Может, это и есть мой шанс сбежать?
Или же окончательный провал. Попасть в плен к этим тварям, ох, я слышала от Иштвана, какие там творятся бесчинства. Причем, пираты не разбирают, кто перед ними - мужчина, женщина, ларди. Законы им не писаны.
Выхожу на палубу и вижу, что к нам, и правда, на всех парах идет шлюпка. Упираю руки в бока - я видела, что так иногда делают мужчины, и собираюсь напустить на себя наиболее грозный вид.
Наверное, Ирвин Торн вел бы себя именно так. Хотя, признаться честно, я не имею понятия.
Пираты поглядывают на меня недоверчиво. Я - на них.
Боже мой, какая дурацкая складывается ситуация!
Я бы с большим удовольствием отправила бы Ирвина беседовать с этими антисоциальными элементами, предателями, бунтарями.
- Эй ты, капитан, назовись! - кричат снизу.
Вздыхаю.
Я прямо спиной сейчас чувствую, что позади меня замерла команда. А в моей голове тикают маленькие часы.
Интересно, сколько еще осталось до того, как настоящий Ирвин очнется и высадит дверь?
Набираю воздуха в грудь и отвечаю:
- Господин срединных земель, Ирвин Topн.
Мне почему-то кажется, что рыжий что-нибудь подобное и выдал бы.
Впрочем, следом встает вопрос, что именно такая важная шишка делает на маленьком суденышке посреди океана? Именно его я читаю на лицах собравшихся в этот момент. Блин, надо что-то придумать.
- Приплыл поговорить о том, что вы похитили из гаваней моего города семь лет назад ребенка моей жены. Он с вами?!
Следую совершенно идиотскому правилу, освоенному еще в прошлой жизни - “лучшая защита - нападение".
Воцаряется молчание.
Абсолютное.
Я понимаю, что вряд ли кто-то вообще знал про то, что у давно всеми забытой жены Ирвина были дети. И если слухи про дочку еще могли куда-то просочиться, то про сына...
Это сейчас во мне говорят чувства матери. Одним из самых заветных желаний, что я загадывала на день единения с морем - был на Жемчужных островах такой праздник - было найти моего сына.
Наклоняюсь вниз и хватаюсь ладонями за борт.