Выбрать главу

Если вспомнить рассказы Иштвана, то прямо жутко становится.

И я ведь туда скоро попаду.

- Двести тысяч раз! - звучит над моим ухом как приговор. - Два! Кто больше?!

Смотрю на мужика, который поднялся со своего места, с ненавистью. Вроде в нем нет ничего особенного, но он только что купил меня, как бесправную игрушку.

Неожиданно в дверях начинается переполох. Гости оборачиваются к вооруженным людям.

- Аукцион на сегодня все! - заявляет один из них. - В порту бойня!

- Так, а что делать вот с этой богиней? - спрашивает распорядитель.

Надо сказать, что даже на аукционах мужчины в Элирне с уважением относятся к товару женского пола. Нас всех зовут богинями, потому что мы будем услаждать привилегированных мужчин, добившихся своего положения ловкостью, умом и силой.

Диковинки.

- Несите на гору! - это странное распоряжение обрывает аукцион. - Так распорядился правитель!

Дом пирата обставлен так, как я совсем не ожидала. Больше похоже на что-то турецкое, что я видела когда-то в сериалах по телевизору: прочные, практически глухие снаружи стены. При этом неописуемая красота внутри. Первым делом меня встречает внутренний двор с удивительным фонтаном, вокруг которого кружат птицы. По сторонам устроены лавочки, накрытые шелковыми подушками. Человек из прислуги наклоняется, чтобы снять мои цепи, но один из сопровождающих предупреждает его:

- Нрав, как у дикой кошки.

Тогда слуги расходятся в стороны.

Замечаю, что все они изящные и молодые, одетые в красивую, подчеркивающую их стройные фигуры одежду. Похоже, Красный Тюрбан имеет представление о прекрасном. Это уже в каком-то смысле положительно характеризует его. Хоть он и страшен, и злобен, и вообще эмиссар ада на земле.

Все наперебой говорят, что этот мужчина не просто так заработал свою кличку. Поэтому мне и не хочется звать его Кровавым Демоном. Разве только Красным Тюрбаном - не так страшно.

Двое юношей помогают мне подняться на верхний этаж. Там сделан балкон, и краем глаза я отмечаю, что отсюда открывается вид на порт. Хотела бы я остаться тут в одиночестве. Но этого не выходит. Мужчины приносят мне еду. Все это молча.

С одной стороны, я тоже не желаю говорить. Я очень и очень измотана.

А все те многочисленные яства, что оказываются передо мной на низеньком столе, так и говорят: "ешь".

Но я не решаюсь.

С тех пор как меня усадили на подушки, я обдумываю то, куда же я попала. Внутренности дома на горе совсем не совпадают с внешним видом крепости. Наконец, решаю обернуться и посмотреть на море в открывшуюся щель между пальмами, сидящими в кадках.

- Он будет, как только закончит с проблемой, - вдруг произносит раб, и я вздрагиваю.

- Что? - передергиваю плечом.

Мне уже начало казаться, что этим людям дали распоряжение не трогать меня. И я даже подумала, что, может, стану чем-то вроде заложницы для обмена в торговле с Ирвином.

- Бунтовщик обезврежен, - тут же прерывает эти мысли мужчина, сидящий рядом.

Удивленно смотрю на него.

- Он обязательно придет, - продолжает мужчина. - Но перед этим Вам стоит подготовиться.

С этими словами слуга Алого Тюрбана протягивает мне нарезку из фруктов.

- Прошу Вас, ларди, не отказывайтесь. - Я вздрагиваю от такого обращения. Откуда этот слуга знает, кто я?

 

Глава 5. Кровавый Демон

Эмбер

Наевшись, я практически теряю силы и начинаю плохо соображать. Несколько голодных дней кряду сказываются на моем состоянии - что тела, что ума. Для Красного Тюрбана я не просто пленница. Это становится ясно сразу. Ну или же он идеальный мужчина, который очень любит своих гостей. Любых гостей.

Его слуги аккуратно раздевают меня, убедившись наконец в том, что я не настроена кидаться в них вещами или же прыгать с балкона в ров. Да-да, у пирата есть ров, наполненный кольями.

Меня омывают в удивительно приятно пахнущей воде. Затем делают массаж, натирая маслами, и оставляют лежать на невероятно мягких подушках, льнущих к телу.

Даже в том особняке, где я очнулась после перехода в новое тело, не было так хорошо. Рабов Тюрбан подобрал себе на все сто. Никто еще такого массажа мне не делал. Ну, кроме Ирвина.

Сейчас, когда я попала в настолько прекрасное после полутора недель неподдельного ада место, мне хочется исключить рыжего из всех сфер моей жизни, даже из воспоминаний.

Единственное, что я согласна оставить, это дочь. Которую, кстати, нужно спасать.

Вспомнив о Брин, я пытаюсь подняться и сообразить, что мне сказать Тюрбану, чтобы тот отпустил меня за дочерью. Как вдруг входит он. Это я понимаю по шороху занавесок, закрывающих вход в комнату.