Тогда Эмбер приподнимается, сама протягивает руку к тумбочке, и наконец показывает мое отражение в полированном предмете роскоши.
Я нормальный.
Растерянно касаюсь собственной щеки. За годы я забыл, как выглядит мое отражение.
- Надеюсь, это не было частью твоего плана? - жена снова устраивается на моих руках - и я ее понимаю, Эмбер, должно быть, очень устала. - Про Кровавого Демона рассказывают столько всего страшного...
Я вижу, как веки ее слипаются.
Кхм... - это все, что удается выдавить из себя.
В общем, Эмбер права, мой жуткий образ - часть того, что держит в узде пиратов. И возвращение меня прежнего, скажем так, несвоевременно.
Продолжаю потрясенно сжимать в руках тело жены. Мне разом и сладко, и больно - что это, если не любовь, о которой я мечтал в юности?
Эмбер ласково проводит пальцами по моей груди и с наслаждением разглядывает лицо.
- А теперь расскажи мне, как ты стал Тюрбаном?
Мой взгляд на мгновение мечется к сброшенной на пол алой тряпке.
Вздыхаю.
- Ты правда хочешь знать?
Она кивает.
Над головой уже светят звезды. Я выдыхаю, понимая, что нам обоим следует прийти в себя, прежде чем вернуться к ждущей нас за стенами гарема жизни. Эмбер только что выполнила мою мечту, которую я даже не посмел озвучить - она продлила волшебство.
Тогда я откидываюсь на подушку, позволяю жене удобней устроиться на моей груди и подвигаю к нам тарелку с фруктами. Отрываю по одной сладкой ягоде с ветки и аккуратно кладу Эмбер в рот, мысленно прося о том, чтобы это все длилось до восхода.
Нам надо рассказать друг другу очень многое.
Я начинаю аккуратно, но мало-помалу воспоминания обретают силу, но, странное дело, мне уже не мерзко возвращаться к ним. И я перехожу к тому, как был рабом.
- Для Беатрис было в порядке вещей облить меня помоями на потеху команде или держать сутками на цепи под палящим солнцем. По ее словам, моя рожа отпугивала неудачу, Рэдфилд была суеверна.
Я вижу, как меняется лицо Эмбер, как залегает складка между ее бровями. Но не хочу останавливаться, сейчас я просто надеюсь на то, что жена меня поймет. Ведь много из того, что рассказывают про Кровавого Демона - правда.
- Все это время я думал только о Лиаме, - поглаживаю ее обнаженное плечо, губы Эмбер дергаются, как только она слышит имя сына, вижу, что рвется задать вопрос, но в последний миг останавливается. Тогда я набираю еще немного воздуха в грудь. - Унижения, как ни странно, сделали меня только сильней. День за днем, переживая ее мерзкое отношение, я чувствовал, как в теле собирается сила.
Обычно потоки энергии в менторской связи однонаправлены от кормильца к ребенку, но что-то пошло не так, быть может, исключительно из-за моего отчаянного желания спасти сына.
- Это Беатрис прозвала меня Демоном, - вдруг поясняю я. Теперь это уже кажется забавным. - Попросту не могла запомнить имя, но скорее даже и не старалась. А Кровавым меня назвали после того, как я вырвался из магических цепей. Парням на корабле очень понравилось то, что я наконец разделался с обезумевшей стервой, которая пугала команду до дрожи в коленях, а я единственный осмелился ей противостоять. Так я стал капитаном...
Подушечки моих пальцев кружат по коже жены, и я вижу, что, несмотря на тон рассказа, мои движения ее успокаивают. Эмбер почти спит. Ее утомила наша страсть и окончательно вымотало лечение.
- Тебе пора спать, - целую ее в макушку.
- Покажешь мне завтра Лиама? - почти шепотом говорит она.
Киваю.
Я не договорил, что с тех пор почти не снимал с головы красный платок, потому
что взгляды, наполненные отвращением, вызывали у меня не лучшие воспоминания.
Даже Лиам ни разу не видел моего лица, когда достаточно подрос и стал отличать красивое от безобразного.
Выдыхаю.
Завтра увидит и чувствую, как сердце снова заходится в бешеном ритме.
И тут над нашими с Эмбер головами бьет крыльями птица.
Смотрю вверх, радуясь тому, что жена уже уснула, потому что это рахэ - магический посланник. Стоят такие диковинки прилично, да и зарядить их силой способна не каждая.
Она приземляется на подушки рядом с нами, и я разглядываю оперение. Весть от Лайи Э’Линн, маленькой узурпаторши с восточного края срединных земель.
Чего, интересно, ей надо?
Протягиваю руку, и рахэ, взмахивая шикарными перьями, садится на чайный столик рядом со мной. Такое чувство, что сапфировые глаза птицы смотрят прямо в душу.
Криво улыбаюсь, ведь глаза рахэ и есть зеркало для того, кто сейчас глядит в магическую сферу, наполненную энергией ветра с той стороны.
Лайя...
Нас всех окутывает молчание.
Эмбер тихо посапывает у меня на руках, и сейчас я радуюсь тому, что жена не услышит разговора.