Передо мной вдруг оказалось свободное пространство, меня подтолкнули к самой пелене, которая искрилась завораживающе, с тихим потрескиванием. И только сейчас я ощутила животный страх перед этой незнакомой мне, непривычной магией.
Пополню ли я ряды тех, кого заперли в импровизированной тюрьме? Или пройду и окажусь по ту сторону вместе с уже принятыми? А что ждёт меня в обоих случаях?
— Не же, барышня, поживей! Не задерживай!
Меня весьма ощутимо толкнули в спину, и я не удержалась, полетела вперёд, вытянув руки — прямо в искры…
Которые обняли моё тело, обволакивая горячей жижей, мешая дышать и медленно убивая.
Да разве так должно было случиться?
Глава 4. Игра в прятки
К моему вящему удивлению, я не умерла.
Нет, меня выплюнули из пелены радужных искр по другую сторону портала, на лужайку. В парке. Парк был окружён той самой каменной стеной, которую я только что видела снаружи. Вымощенные камнем же дорожки между зелёными участками и клумбами роскошных, неизвестных мне цветов вели ко дворцу. Сам дворец был так себе — не слишком высокий, но растянутый в ширину. Красивые окна, некоторые с витражами, балкончики, снова эркеры, а сверху, на крыше — башенки и каминные трубы. Глядя снизу, я впечатлилась, хотя прекрасно понимала — дворец гораздо меньше, чем кажется. Всё-таки я родилась в век интернета и фотки разных замков видела…
Указателей нигде не было. Жалко, что тут не музей. В них обычно пишут: там спальня короля, тут тронный зал, налево оранжереи, направо пыточная. А мне что делать? Наугад идти, потому что двор пуст, как карман бедняка. Как мой карман.
Обычно все люди, которые пишут и едят правой рукой, при случайном выборе направления поворачивают именно направо.
Так я и сделала.
Юбка мешалась и норовила попасть под подошвы — слишком длинная, — поэтому я подобрала её обеими руками и двинулась к правому флигелю дворца, который мне чем-то понравился. Спросить бы, куда мне сейчас. И где те невесты, которые прошли портал раньше меня? Не бегом же они сбрызнули от ворот? Спринтерши, ага…
Широкая и тяжёлая деревянная дверь была открыта, и я заглянула туда, в сумрак, где пахло кислым и сладким. Прошла по коридору через пару хозяйственных комнат и попала в огромный зал. Огромный очаг смотрел прямо на меня раскрытой пастью, внутри которой теплился огонёк.
— Здрасьте, — бросила я негромко в пустоту. — Здесь есть кто-нибудь?
Здесь были искры.
Опять эта магия! Опять неизвестно откуда появляется и мелькает перед глазами!
Я замахала руками, пытаясь отогнать навязчивых светлячков, и вдруг…
Как будто хлопок в ушах, как будто время откатилось назад или неожиданно я перенеслась в другую реальность!
Кухня была полна девушек в похожих на моё платьях и в грязных белых передниках. На волосах чепцы, руки красные от горячей воды или мыла. Захлопотанные, служанки бегали с подносами, а некоторые занимались готовкой. Ко мне, переваливаясь с бока на бок, поспешила женщина в возрасте — с морщинистым обветренным лицом и платком, повязанным вокруг головы вместо чепца. Зачастила:
— Что ж с утра не явилась? Как звать тебя?
— Ксения, — растерянно ответила я. С утра? С утра я в тюрьме сидела. За бродяжничество.
— Гзеня, что за имя такое чудное… А я Мелла буду. Вещички-то где твои?
Она с любопытством разглядывала меня с ног до головы пару секунд, а потом махнула рукой:
— А, потом подберём! Опять сиротку прислали, собственность короны… Ну? Что стоишь? Ромбушки нечищены, вот ими и займёшься.
Я наморщила лоб. Ромбушки? Это что за звери такие? И что вообще происходит? Может, они меня с кем-то спутали?
А-а-а, я поняла! Это должно быть второе испытание! Хитро придумали… Смотрят, как невесты поведут себя в разных обстоятельствах. Ну ладно, мне не в тягость и ромбушки почистить, и суп сварить, меня мама всему учила.
На меня никто не обращал внимания, но это только казалось. Краем глаза я заметила и взгляды девиц, и смешки услышала, и перешёптывания. Мелла провела меня в угол у очага и ткнула пальцем в огромную корзину, полную клубней. Картошка? Репа? Гибрид? Непонятно. И как её чистить? Скоблить или шкурку срезать?
— Умеешь? — подозрительно спросила Мелла, и я, поколебавшись, помотала головой. Женщина тяжко вздохнула, выражая этим всю свою скорбь от молодого поколения, которое нифига не умеет, но взяла воткнутый в ромбушку коротенький, чуть изогнутый ножик и принялась резво соскабливать тонкую кожицу. Запахло сладким и нежно-пряным. Кожура полетела прямо на пол, а Мелла бросила очищенный клубень в чан с водой. Вручила мне нож: