Они начали встречаться осенью, но скоро наступит зима. Эйден говорит, что нужно запастись одеялами – слишком дорого будет держать мотор включенным. Он сказал это в сентябре, когда до зимы было еще очень далеко. И глаза Лины увлажнились оттого, что он мысленно связывает свое будущее с ней. Очень долго она была удовлетворена одним только осознанием того, что объект ее любви видит в ней бьющееся сердце, живое существо, что включает ее в свою орбиту.
Лина видит, что его машина уже здесь, она слышит пение птиц в ветвях деревьев, хруст сучков под ногами. Она чувствует запах влажной земли и автомобильных выхлопов. В этом тумане голова идет кругом. Она заправляет волосы за уши – она много раз тренировалась перед зеркалом и знает, что так выглядит лучше всего. Все эти звуки, запахи, атмосфера… Это ее прелюдия.
Там, в машине, глядя куда-то вдаль сквозь деревья, в сизом облаке сигаретного дыма, сидит ее миф: парень, который всецело принадлежит ей, он ждет ее, он ценит самую ее сущность. Он – смысл ее жизни, ради него она забывает о матери, сестрах и об отце. Только он.
Там.
Когда-нибудь Эйден будет слишком много пить, у него будут дети, работа и зарплата, которой не хватает даже на газовый баллон для барбекю для летней вечеринки в день рождения. Когда-нибудь у Эйдена появится большой живот – и горькие сожаления. Он не станет ни десантником, ни астронавтом, ни бейсболистом. Он не будет петь в знаменитой группе, он не увидит Тихого океана. Он будет жить только для жены и детей, делать все, что в его силах (хотя считается, что мужчине всегда нужно заниматься чем-то вне семьи и работы), но он не сделает ничего такого, что запомнится навсегда. Только одна женщина будет помнить, кем он был для нее. Потому что для нее он был всем.
Дорогой дневник!
Я влюблена в Эйдена Харта, а он влюблен в меня!
Клянусь, я точно это знаю. На земле нет человека счастливее меня. Стоит мне проснуться, и мне кажется, что я сейчас взорвусь от радости. Я так счастлива, что могла бы умереть. Наконец-то я знаю, что значат эти слова. Я могла бы умереть.
Приближается зима, и бешеная скачка их любовной истории начинает затихать. Лина ненавидит зиму. Она ощущает ослабление своей страсти так остро, словно лишилась одной из конечностей.
Школа и другие обязательства давят на нее. Мамины замечания становятся невыносимыми. Ей не нравится зимнее пальто, у нее нет настроения читать и учить что-то новое.
Примерно в то же время Лина узнает, что приятель ее старшей сестры запал на нее. Это одновременно и удивляет ее, и кажется совершенно естественным. Кажется, что из-за Эйдена она стала видимой для мира. Она популярна. Она знала, что так и будет. Она всегда знала. Но это знание не утешает, а ровно наоборот.
Этот приятель не то чтобы красавчик, но он старше, у него много друзей, он ходит на все вечеринки. В коридоре он подходит к Лине, когда та роется в своем шкафчике. Она чувствует на кончике носа его горячее дыхание. Он странно смотрит на нее – непохоже, что он на нее запал. Непохоже, что она вообще ему нравится.
Он рассказывает ей о вечеринке в выходные. Спрашивает у нее так, словно она уже приглашена. Она чувствует, что у нее кружится голова. Она боится отказаться. Это непохоже на свидание, но сама идея, что кто-то еще находит ее привлекательной, ей нравится. Она словно лампа в магазине, которая не была включена в розетку, но теперь она вспыхнула: и неожиданно покупатели стали останавливаться и подходить ближе. Взгляни-ка, дорогая, а может быть, эту?
Она влюблена в Эйдена, но ей кажется, что было бы неплохо повеселиться. Да и он может где-нибудь развлечься. Вообще-то в этом кроется серьезная проблема. В последнее время она не понимает, чем он занимается по вечерам. Она и раньше об этом не знала, но вдруг ей стало ясно, что ничего не изменилось. Они не стали настоящей парой, неразлучной, как Дженнифер и Род.
Лина убеждает себя, что приглашение на вечеринку – это здорово. Хорошо будет выбраться из дома. Но в действительности, если признаться себе честно, она идет на это, потому что Эйден не звонил ей уже несколько дней, а в школе хоть и улыбался, но был каким-то отстраненным – Лина просто пока еще об этом не размышляла. Но в подсознание эта мысль запала, как завещание матери. Воспоминания путаются. Парень, который пригласил ее, который вроде бы влюблен в нее, он не единственный. Она это знает точно.