Лиля не сразу соединила свою жизнь с Маяковским. Встретившись с ним в июле 1915 года («радостнейшая дата» в автобиографии «Я сам» Маяковского), она долго не решалась изменить свою судьбу. Бенгт Янгфельдт пишет, что перелом в отношениях Лили
Брик и Маяковского произошел в 1918 году. А это было время, когда «буржуев» уплотняли, квартиры профессоров и адвокатов превращали в коммунальные, заселяя их семьями из рабочих и крестьян, а также работниками советского аппарата. Вопрос жилья нависал над людьми во всей своей драматической неразрешимости.
Однако не буду настаивать на этой версии, нигде мною до сих пор не встреченной, — она, увы, не способна распутать сложный узел завязавшихся взаимоотношений. Видимо, разгадка все же в другом. Когда-то Гейне написал печальное автобиографическое стихотворение: «Юноша девушку любит, а ей полюбился другой, а тот не ее, а другую назвал своей дорогой (пер. Льва Гинзбурга). Сложная эта цепочка, как кажется, присутствует и в истории любви Маяковского.
Лиля Брик любила говорить, что для нее и ее спутников — Маяковского и Осипа Брика — образцом семейной жизни были отношения, описанные в романе Николая Чернышевского «Что делать?»[270] Но Вера Павловна никогда не жила в одной квартире со своим первым и вторым мужем, соответственно с Дмитрием Лопуховым и Александром Кирсановым. Лопухов, придя к выводу, что Верочка полюбила его друга, благородно удалился, разыграв самоубийство, чем помог созданию новой пары. Маяковский, читавший мало и несистематически, роман Чернышевского читал и перечитывал. Может, видел свое сходство с «особенным человеком» Рахметовым?
Он ведь тоже и своим огромным ростом, и мощной фигурой, и низким красивым голосом, и ни на кого не похожей повадкой, и новаторскими стихами словно предъявлял окружающим патент на «особость». Но на этом сходство кончается. Внешне самоуверенный, казавшийся окружающим человеком беззастенчивым, Маяковский был на самом деле раним и не очень в себе уверен. В «железном» Рахметове такой раздвоенности не было.
Возможно, говоря о роли романа «Что делать?» в их жизни, Лиля Юрьевна имела в виду удивительные отношения между мужчинами-соперниками, описанные Чернышевским, — отношения в высшей степени дружеские, деликатные и даже трогательные, хотя автор и пытается объяснить их сухой теорией разумного эгоизма.
По рассказам Лили Брик, отношения Маяковского и Брика были того же рода. Брик, первым открывший поэта Маяковского, спонсировавший издание «Облака в штанах», благодаря новому знакомству перестроивший свою жизнь и начавший заниматься теорией стиха, поэта обожал. Выписываю важное место из записок Лили Брик под заглавием «Как было дело»: «Мы с Осей больше никогда не были близки физически (с 1915 года, — ИЧ), так что все сплетни о «треугольнике», «любви втроем» и т. п. — совершенно не похоже на то, что было. Я любила, люблю и буду любить Осю больше, чем брата, больше, чем мужа, больше, чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах ни в какой литературе… Эта любовь не мешала моей любви к Володе. Наоборот: возможно, что если б не Ося, я любила бы Володю не так сильно. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося. Ося говорил, что для него Володя, не человек, а событие. Володя во многом перестроил Осино мышление, взял его с собой в жизненный путь, и я не знаю более верных друг другу, более любящих друзей и товарищей»[271].
Если проанализировать этот отрывок, получится, что Лиля любила Маяковского через посредство Осипа, то есть какой-то «отраженной», головной любовью. Мужчиной ее жизни оставался тот, кому она девочкой призналась: «А я вас люблю, Ося». И второе: лично у меня вызывает некоторое сомнение безоговорочность дружеских чувств Маяковского к Осипу Брику. Поэт был ревнив и, конечно, знал о месте Осипа в сердце Лили. И наконец, третье. Лиля пишет: «Все мы решили никогда не расставаться и прожили жизнь близкими друзьями»[272]. И здесь снова возникают у меня сомнения: кто решил? Ощущение, что решили она и Осип, а вернее, решила она сама, а Маяковский и Брик просто подчинились. По восточной поговорке: «Мужчина голова, женщина шея. Куда повернется шея, туда повернет и голова».
Во времена Чернышевского трое сотрудников журнала «Современник» устроили свою жизнь по схожей модели. Жена писателя и издателя журнала Ивана Панаева Авдотья Яковлевна Панаева стала подругой поэта и соиздателя «Современника» Николая Некрасова. Жили они в одном помещении с редакцией, в разных половинах. Панаева с мужем не разъезжалась, носила его фамилию, Иван Иванович Панаев вел жизнь вполне свободную и до и после того, как Авдотья Яковлевна связала себя с Некрасовым. После смерти Панаева в 1862 году Некрасов на Панаевой не женился, что, по-видимому, было для нее серьезным ударом. Вместе с тем, кажется, что именно Иван Панаев был ее подлинной любовью. Как видим, кое-что совпадает с ситуацией «Брики — Маяковский». Женщина в обоих случаях уходит к поэту, безумно в нее влюбленному, только начинающему свой путь. Она становится его музой и помощницей (занимается совместной работой: Панаева пишет с Некрасовым повести для Журнала, Лиля Брик работает с Маяковским в Окнах РОСТА), устраивает быт. При этом мужу отводится роль друга и сотрудника.
270
По словам ЛБ, роман «Что делать?» был последней книгой, которую Маяковский читал перед смертью (См. Лиля Брик. Пристрастные рассказы, стр. 120).
271
Бенгт Янгфельдт. К истории отношений В. В. Маяковского и Л. Ю. Брик. В кн. В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик: Переписка 1915–1930, стр. 22.