После смерти Сталина, а в особенности после ХХ съезда КПСС, с 1956 года, реабилитировали многих «правых», включая тех, кто в числе первых стал давать показания против Рыкова. Радина, Шмидта, Нестерова, Артёменко… Шмидта, например, — летом 1957 года. Все они оказались для Фемиды хрущевского времени невинными, хотя их участие в оппозиции, судя по материалам дела, было более активным, чем рыковское. Им вернули добрые имена, а Рыков (как, впрочем, и Бухарин, и другие основные фигуранты Третьего процесса) оставался врагом народа. Причина одна — его высокий статус в советской политической системе. Реабилитация требовала слишком радикального пересмотра истории партии и страны, этого в пятидесятые побаивались.
7 июля 1956 года председатель КГБ Иван Серов завизировал и направил партийному руководству (лично — Вячеславу Молотову) справку о процессе по делу антисоветского «право-троцкистского блока». Там открыто говорилось о недозволенных методах следствия. Серов разбивал практически все признания Рыкова в таком стиле: «В ходе следствия РЫКОВ также показал, что с 1928 г. в Ленинграде существовал центр организации правых, в который входили АНТИПОВ, ЛОБОВ, КОМАРОВ, ЖУКОВ, УГАРОВ, КОДАЦКИЙ и ЧУДОВ. При проверке выяснилось, что и эти показания РЫКОВА не соответствуют действительности. Все названные выше лица ныне реабилитированы»[207]. У Серова получалось, что никакого право-оппозиционного блока после 1930 года не было, как не было ни связей с троцкистами, ни террористической деятельности, ни контактов с зарубежными политиками и разведчиками, ни попыток захватить власть и расчленить страну в случае войны. Дело рассыпалось, но Рыкова и Бухарина все-таки не реабилитировали.
Конечно, отношение к Рыкову корректировалось. Его уже иногда упоминали в научно-популярной литературе — без разоблачений, как одного из большевиков, рядом с другими, через запятую. Очень осторожно, но без ниспровергательских стереотипов, упоминал в пьесах и сценариях своего родственника драматург, мастер революционной темы Михаил Шатров.
Объективно писал о Рыкове и Юлиан Семенов в повествовании о Феликсе Дзержинском «Горение». В 1981 году кинорежиссер Григорий Никулин снял по сценарию Семенова многосерийный телефильм «20 декабря», в котором Алексей Рыков впервые появился перед многомиллионной аудиторией как крупный большевик и сложная личность. В телефильме был показан драматический эпизод из жизни будущего председателя Совнаркома — его споры с Лениным в ноябре 1917 года, его демонстративный уход из первого советского правительства. Но авторы фильма не стали превращать мятущегося революционера во врага. Роль Рыкова без нажима, без карикатурности сыграл ленинградский актер Виктор Костецкий. Актер и внешне напоминал Алексея Ивановича.
Несколько раз дочь Рыкова хлопотала о реабилитации отца, но тщетно. Всерьез это стало возможным только в середине 1987 года, во времена горбачевской перестройки, накануне 70-летия Октября. Правда, общественное внимание сосредоточилось на фигуре Бухарина, в котором тогда видели альтернативу Сталину, теоретика НЭПа, который, вместо сталинского «казарменного социализма», обосновывал путь к «социализму с человеческим лицом». 30 июля 1987 года поэт Евгений Евтушенко направил генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву депешу, которую вскоре опубликовал в одной из своих книг: «Переправляю Вам письмо с просьбой о реабилитации несправедливо обвиненных в свое время и казненных деятелей партии, и среди них в первую очередь Николая Ивановича Бухарина, которого Ленин называл „законным любимцем партии“. Это письмо подписано представителями передовой части нашего рабочего класса с Камаза. Под этим письмом могли бы подписаться и все лучшие представители нашей интеллигенции. Все те, кто не только поддерживают на словах перестройку и гласность, а проводят их в жизнь, безусловно разделяют мнение авторов этого письма. Реабилитация Бухарина давно назрела, и год семидесятилетия нашего государства — самое лучшее для этого время. Мы, как наследники революции, не имеем права не вспомнить добрыми словами всех, кто ее делал»[208]. В прессе о «правых уклонистах» — и в первую очередь о Бухарине — уже писали восторженно. В конце сентября вышло постановление Политбюро об образовании Комиссии «по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30–40-х и начала 50-х годов» под председательством Михаила Соломенцева, возглавлявшего Комитет партийного контроля. Среди инициаторов реабилитации, вошедших в эту комиссию, выделялся секретарь ЦК Александр Яковлев. Включили туда и председателя КГБ Виктора Чебрикова.