Чтобы понять Николая Ивановича Кибальчича в последние дни его жизни и феномен "Проекта", необходимо это уяснить до конца: на свое гениальное изобретение у него на свободе не было времени. Не только физического, но и времени мыслить: думать, думать только об одном, ни на что постороннее не отвлекаясь, полное сосредоточение во вселенской тишине и молчании… Силою обстоятельств Николай Кибальчич был лишен этого времени мышления, принадлежащего только ему и его идее.
Кибальчич урывками, часто ночами все-таки пытался заниматься: первые расчеты, опыты с цилиндриками, обдумывание конструкции летательного аппарата. Надо признать: это его "странное увлечение" не находило поддержки у народовольцев, у членов Исполнительного комитета порой вызывало раздражение; его торопили: скорее! Скорее работать над изготовлением нового оружия. Нельзя отвлекаться ни на что другое. То лько два человека до конца понимали его: Александр Михайлов и Николай Морозов.
…И вот — наконец-то! — у Николая Кибальчича появилось свое время — время мышления. Пробил звездный час: все, казалось, легко выстраивалось в логическую систему: сам прибор, его схематическая конструкция, топливо, которое даст необходимую энергию, способ его постоянного употребления, наконец, движение прибора и воздухоплавателя в нем в небесном пространстве, маневрирование, зависание в одной точке…
Физического времени не существовало, а между тем промелькнули вечер двадцать второго марта, ночь, проведенная Кибальчичем под раскаты бетховенской музыки, среди мерцающих звезд, в центре мироздания. Где-то уже текли часы и минуты двадцать третьего марта.
Четыре листа желтоватой бумаги были исписаны с обеих сторон. Там, на этих страницах, еще были хаос, столкновение стихий, сопротивление могучего притяжения земли, несколько вариантов одного и того же решения. Однако в мозгу все сложилось в законченную стройную систему, все решения найдены… Теперь только записать. А бумаги нет!
Кибальчич покинул стол, который, потеряв парение во Вселенной, прочно встал на каменный пол; померкли звездные миры, и небесные своды, молниеносно сужая пространства, обратились в сумрачный потолок. Обозначился квадрат зарешеченного окна, и из него столбом падал дневной свет. Замерла торжественная музыка, но тишина галактик сохранилась, и теперь ее нарушали мерные шаги охранника по коридору.
И в это мгновение в замке загремел ключ, дверь открылась, и охранник пропустил вперед полного пожилого мужчину с благородным напряженным лицом, в темном костюме и бархатном галстуке, голова с шапкой густых каштановых волос была горделиво закинута назад.
Хлопнула дверь за охранником. Кибальчич, возвращаясь в реальность, подошел к незнакомцу, спросил:
— С кем имею честь?
— Я ваш адвокат, господин Кибальчич. Герард Владимир Николаевич, к вашим услугам…
Они проговорили недолго. Адвокат ушел, и скоро появился в камере подполковник Никольский, положил на стол порядочную стопку бумаги, сказал усмехнувшись:
— Чудите, милостивый государь. Ничего вас не спасет, никакие проекты.
Оставшись один, Николай Иванович Кибальчич скорее всего под влиянием слов жандармского подполковника вдруг осознал, почувствовал весь ужас своего положения: через два дня суд, а там — казнь. Но ощущение холодного смертного ужаса длилось недолго.
Он сел к столу, придвинул лист бумаги, обмакнул перо в чернила… Написал крупно: "Проект воздухоплавательного прибора".
Подчеркнул, подумал. Написал: "Бывшего студента Института инженеров путей сообщения Николая Ивановича Кибальчича, члена русской социально-революционной партии.
Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти я пишу этот проект. Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моем ужасном положении.
Если же моя идея после тщательного обсуждения учеными специалистами будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу огромную услугу родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мной, а будет существовать среди человечества, для которого я готов был пожертвовать своей жизнью. Поэтому я умоляю тех ученых, которые будут рассматривать мой проект, отнестись к нему как можно серьезнее и добросовестнее и дать мне на него ответ как можно скорее.