Затем по приказанию царя в министерстве внутренних дел под руководством графа Лорис-Меликова был разработан "Проект правительственного сообщения" — для публикации в "Правительственном вестнике". Собственно, это был тот же текст "Всеподданнейшего доклада", лишь отредактированный для печати. Проект был представлен Александру Второму утром первого марта 1881 года. В двенадцать часов тридцать минут он получил высочайшее одобрение и был возвращен в министерство внутренних дел с предложением после доклада на совете министров четвертого марта обнародовать проект публикацией в "Правительственном вестнике".
Но… Часы истории приближались к одному часу сорока пяти минутам пополудни. Граф Петр Александрович Валуев, председатель кабинета министров, сторонник введения конституции в России, хотя во многом не соглашавшийся с Лорис-Меликовым, в своем дневнике записал первого марта: "Утром государь прислал за мной, чтобы передать проект объявления, составленный в министерстве внутренних дел, с поручением сказать о нем свое мнение и, если я не буду иметь возражений, созвать совет министров в среду, 4-го числа. Я давно, очень давно не видел государя в таком добром духе, и даже на вид таким здоровым и бодрым. В 1-м часу я был у графа Лорис-Меликова (чтобы предупредить, что я возвратил проект государю без замечаний), когда раздались роковые взрывы…"
…Именно этот "повергающий в ужас" документ имел в виду утром третьего апреля 1881 года обер-прокурор Священного синода, появившись в кабинете Александра Третьего после казни первомартовцев.
И теперь нам предстоит забежать вперед лишь на двадцать шесть дней — до двадцать девятого апреля 1881 года.
Вечером первого марта, вступивши на русский престол, Александр Третий в короткой аудиенции подтвердил графу Лорис-Меликову, что он'намерен идти во внутренней политике курсом отца и доведет все его начинания до конца. Но уже среди ночи, с первого на второе марта, новый русский царь послал Лорис-Меликову приказ задержать обнародование проекта — до него дошел ложный слух, что в типографии "Правительственного вестника" набирается этот документ, призванный в корне изменить государственную машину России.
Намеченное на четвертое марта обсуждение "Проекта правительственного сообщения" в совете министров было отменено.
Шестого марта 1881 года Лорис-Меликов представил Александру Третьему новую редакцию проекта. В нем сохранялась вся прежде намеченная программа, только документ шел как бы от нового императора, продолжающего дело отца. На докладной записке, сопровождающей проект, появились две резолюции Александра Третьего: "Проект составлен довольно хорошо" и "О созыве министров переговорю с вами".
Совет министров обсуждал новый проект восьмого марта. На этот раз по инициативе царя на обсуждение был приглашен Победоносцев, который яростно обрушился на проект. И вообще на весь курс во внутренней политике, предлагаемой "новыми людьми". Присутствовали на обсуждении и другие министры — противники Лорис-Меликова. (Состав совета предложил сам русский самодержец; за его спиной серой тенью стоял обер-прокурор Священного синода.) Всего в этом обсуждении принимало участие четырнадцать человек, и в итоге голоса распределились так: за проект и его скорейшую публикацию — девять, против — пять.
Казалось, граф Лорис-Меликов и его единомышлен-ники могли торжествовать победу. Однако царь все не давал и не давал санкции на публикацию проекта наконец лишь девятого апреля заговорил с Лорис-Меликовым о необходимости перед публикацией такого ответственного документа еще раз провести совещание министров, чтобы окончательно выработать курс внутренней политики, уточнить, конкретизировать, поставить все точки над "и". В результате двенадцатого апреля "Всеподданнейший доклад" графа Лорис-Меликова был подан на имя императора. В нем министр внутренних дел детально конкретизировал предстоящую программу деятельности, аргументировал необходимость выборов "всеобщей комиссии", лишь особо подчеркнув, зная позиции Александра Третьего, подогреваемые Победоносцевым, что предполагаемое народное законодательство ни в коей мере не подрывает основ самодержавия.
Этот доклад был обсужден в Гатчине, в узком кругу (всего восемь человек), под председательством самого царя, но тон задавал Константин Петрович Победоносцев. Ничего конкретного решено не было, главным образом из-за внешне неопределенной позиции Александра Третьего. Он лишь сказал, что дальнейшее обсуждение насущных дел должно проходить на совещаниях министров, а его по всяким частностям беспокоить не следует.