Но вот человек всплеснул руками. Быстро спустился по лесенке.
— Леонид Борисович! Рад, рад, дорогой!
Савва Морозов по-русски троекратно целует Красина.
— Жарко на этой проклятой Ривьере. Вот холодная вода, сода, виски, сигары... Впрочем, вы, кажется, не курите? Видите, я всё помню...
Какой-то суетливый стал Савва. Раньше в нём этого не было. И похудел — страшно смотреть. Нет и знаменитого ёжика на голове. Волосы как-то не по-русски, на иноземный лад прилизаны, расчёсаны на прямой пробор:
— Савва Тимофеевич, что вы там в парке выглядываете?
Савва только безнадёжно рукой махнул, налил себе солидную порцию виски без содовой, опрокинул, крякнул и неожиданно смачно сплюнул прямо на пышный олеандр.
— Гости скоро припрутся, будь они неладны! Жена! Эх! Но если разрешите, приступим прямо к делу.
Савва вдруг по-морозовски прищурил свои монгольские глазки, хмыкнул:
— Я, конечно, понимаю, что вы сделали длинный путь не только ради того, чтобы справиться о моём самочувствии. Так?
Красин ощутил некоторую неловкость. Что-то стряслось с Морозовым.
А ведь Красин действительно ехал сюда и за деньгами.
Савва молча выслушал Красина. Зажёг спичку, положил её горящей в пепельницу и задумчиво следил за тем, как корчится, догорая, тонкая палочка.
— Деньги! Всю жизнь только деньги. Нет, нет, я не о вас, вам деньги не для себя нужны. А денег у меня нет. Живу, как говорят, здесь, во Франции — частным рантье, на доходы с уральского имения. От фабрик меня отстранили. Плохой я фабрикант. Никому на фабриках не нужен — моя игра кончена. Сел меж двух стульев. Нет, нет, пожалуйста, без вежливостей. Можете смеяться... Теперь вам всё, надеюсь, ясно...
Савва говорил медленно, с паузами, часто умолкая на полуслове.
— А других дел у вас ко мне нет? Поручения! Писем от Пешковых?
— Да ведь я из России давно. Не видел перед отъездом Алексея Максимовича. И главное, никак не ожидал, что вы окажетесь на Ривьере...
— Так... так... Понятно! Конечно, им теперь не до меня. Они заняты революцией.
Савва уже не слушал ответов собеседника, занятый своими мыслями. Красин замолчал. Нужно было уходить. Но сделать это так, чтобы не обидеть Савву.
— А как у вас с революцией? Как вы сами поживаете? Я слышал, вы теперь крупный инженер... Воротила. Поздравляю, поздравляю!..
Наигранная беспечность морозовского тона не могла обмануть Леонида Борисовича. Ему было жалко этого сильного человека, ставшего развалиной. Какая-то неотвязная, недодуманная мысль точила мозг Саввы, сушила душу, тело. А он всё думал, думал, думал.
В парке захрустел гравий, послышались голоса. Савва очнулся, тревожно прислушался.
— Сюда идут люди. Пожалуй, встреча с ними не доставит удовольствия ни вам, ни им. Пройдёмте через коридор.
Савва схватил Красина за руку и потащил куда-то в глубь комнат. Спальня, гостиная, кабинет.
В кабинете Морозов вдруг остановился. Огляделся.
— Простите! Минутку! Я догоню вас в вестибюле...
Красин вышел из морозовских комнат. В глаза ударило солнце. Через стеклянные двери отеля было видно море. Красин, не оглядываясь, торопясь скорее покинуть этот печальный приют русского фабриканта, взялся за ручку двери.
— Стойте, куда же вы?
Савва схватил Леонида Борисовича за плечо и протянул конверт.
— Вот всё, что я имею... Передайте Марии Фёдоровне Андреевой на её усмотрение.... Пусть отдаст кому нужно... Нет, в России мне ничего больше не надо. Прощайте!..
И снова за окнами вагона ласково плещется море. И светит солнце. В открытое окно врывается аромат цветов.
Красин ничего не замечает. Встреча с Морозовым, как посещение кладбища: всё дорого и всё мертво. Он видел, как сходят с ума узники одиночек. Морозов тоже узник, его камера — апартаменты роскошного отеля. И он не может сойти с ума, хотя и старается.
Красин пытается отвлечься от этих мыслей. У него впереди столько дел. Неотложных, рискованных, тяжёлых.
«Воротила! Фу-ты, наваждение, опять Морозов». Он слышит его голос. «Воротила». Да, так называют крупных инженеров, руководителей промышленности. Любопытно, а кто всё-таки этот Леонид Борисович Красин? Он практик. Когда открыты законы, когда обоснованы теории — инженеры воплощают формулы в машины, движение в электричество. Строят, переделывают. Так и в революции. Он инженер революции. А что? Именно так.