Перечитал и поразился: как мало, оказывается, радостей в жизни... Пиво, футбол, пулька с друзьями, бабы, казино... Ах, ну да, ну да, конечно же... Как же без этого... Книги, путешествия, паркур-альпинизм-дайвинг, хобби, семья-дети-родители... Как-то я взялся читать запоем, но быстро понял, что сам я давно древнее любой из книг, они больше не скажут мне ничего нового. Я – ходячий Екклезиаст: всё старо, всё уже было, и дай мне бог не дожить до того времени, когда в мир войдут какие-нибудь новые истины. Путешествовать надо налегке и свободным, а свобода – это химера. Паркура и прочей хрени я хлебнул отнюдь не в спортивном режиме: пока раскручивался, поимел массу пренеприятнейшего опыта, так что в эти игрушки вряд ли меня когда-нибудь потянет поиграть.
Хобби...
Вторая жизнь
Я с детства любил дерево, понимал его, видел его. Из любой завалящей дощечки я мог смастерить вёрткий быстроходный кораблик для весенних каникульных регат, и ему не было равных. Птицы всегда селились в мои скворечники и никогда не боялись моих кормушек. Под диваном у меня был целый склад разнокалиберных разномастных деревяшек, но я помнил каждую, и для каждой уже что-то было придумано, и не было счастливей часов, когда я, вооружившись нехитрыми инструментами, строгал, пилил, приколачивал, шкурил, покрывал морилкой, лаком или краской, а потом иногда старил... Даже уже учась в институте, я находил время, чтобы что-то соорудить.
Но чем дальше в лес забредала жизнь, тем меньше оставалось времени и сил на хобби. Так хорошо начинавшаяся история с моим последним прибором, закончилась плачевно: его разработку перехватило другое ведомство. Нас слегка помурыжили какое-то время, а потом не то что не дали обещанных единиц и средств, но и даже запамятовали символически премировать. А вскоре перебои с зарплатой добрались и до нас, ящик зачах, захирел и благополучно сдох. На руках у меня остались бабушка и потерянные в этой новой жизни родители, бывшие уважаемые остепенённые научные работники, все трудные накопления которых в свое время плавно превратились в стоимость семи батонов докторской колбасы...
Искать работу по специальности я не стал, потому что в нашей области положение дел везде было примерно одинаковым. Попробовал озадачить друзей и знакомых, но и у них был не сахар. Те, которые успели подсуетиться под распил бабла, тряслись от страха и держались за свои места обеими руками. Им конкуренты были ни к чему. Другие же разве что не торговали собой. Слава богу, я не стал звонить Игорьку, потому что как-то раз он позвонил сам и рассказал ужасные вещи. Его жена Марина, памятуя о его былых доблестных похождениях, дабы привязать мужа к себе окончательно и бесповоротно, ухитрилась залететь и родила ему двойню как раз в то время, когда его сократили. Денежные запасы очень быстро истаяли, и когда жрать стало нечего, он согласился на предложение тестя пристроить его к делу. А дело заключалось в торговле яйцами. Сам Игорек не торговал, но развозил их по точкам. Однажды он попал в небольшую аварию, и все бы ничего, да товар изрядно поколотился, а платить было нечем, и его поставили на счетчик. Ему даже приходилось какое-то время скрываться, но потом каким-то образом все утряслось.
- И теперь я на стареньких жигулях тестя бомблю по ночам. Если удается пробиться на вокзал или к гостинице развозить проституток по клиентам, то, считай, повезло. Короче, еле-еле сводим концы с концами. А днем бомбит тесть.