Никаких зеленых обоев в золотистую вертикальную полоску, никаких темно-бордовых занавесок на окне, никаких полок с дисками и комнатными цветами она не увидела. Ее взгляд уперся в неструганные доски стены. В щелях между досками проглядывал зеленый луг, залитый солнцем. Обоняние подтвердило демонстрируемую зрением картинку: очень сильно пахло разнотравьем, а еще — собачьей шерстью, деревянными досками, металлом, водой, влажной землёй, мышами, цветами, кустарником. Издалека доносились ароматы готовящейся еды, кажется — мясной каши.
Таня ошеломленно моргнула, повернула голову в другую сторону и увидела металлическую сетку, озаренную солнечными лучами, рисующими на дощатом полу увеличенные ромбики этой загородки. Она лежала ничком, на животе, на полу сарая, три стороны которого были сбиты из горбыля, а четвертая сделана из крупноячеистой сетки. В одной из деревянных стен имелась входная дверца без замка и задвижек с внутренней стороны.
«Какой причудливый сон, — подивилась Таня, закрывая глаза. — Ясно теперь, откуда такое умиротворение, я еще не проснулась».
Она полежала немного, отчетливо ощущая под телом крепкие доски, вдыхая свежий аромат скошенной луговой травы. Рядом зажужжала муха и уселась прямо на Танин нос. Таня рефлекторно дернула головой и… смахнула муху рукой.
Глаза ее потрясенно распахнулись, уставившись в доски пола. Она смогла сознательно и успешно двинуть рукой?!
«Ах да, я же сплю, во сне я могу хоть танцевать, — вздохнула она, печально поникнув головой. — Как бы хотелось никогда не просыпаться…»
В ее сон ворвались новые звуки: послышались тяжелые шаги двух людей. Забренчала металлическая задвижка с той стороны стены, открылась входная дверь. В нос Тани ударили новые запахи — запахи двух людей. Над её головой раздался странно знакомый басистый голос, злобно произнесший:
— Дохлый шурх[2], эта ленивая четвертая стерва, не желающая с постели встать ни при каком раскладе, в самую лучшую сучку заселилась! Что за невезение, а, Клисс?
— Одумается и согласится на приворот, даром не пропадет, — ответил тоже знакомый, сухой и высокий голос.
— Пусть только попробует не одуматься, — прошипел низкий бас.
Таня успела услышать свист рассекаемого воздуха, и на ее бок обрушился болезненный удар: Таню со всей силы пнули ногой.
Она пронзительно взвизгнула и распахнула глаза, успев увидеть перекошенное злобой пухлое лицо знакомого толстяка. Толстяк развернулся и вышел из сарая через дверь, придерживаемую субтильным длиннолицым типом. Дверь захлопнули и задвинули засов с той стороны, но Таню до глубины души взволновал не тот факт, что ее оставили взаперти неизвестно где, а то, что ощущения были слишком насыщенными для сна, и то, что эти ощущения БЫЛИ.
С каких пор она начала столь ярко ощущать прикосновения к своему полумертвому телу? Чувствовать прохладу и неровность досок на полу? Отчетливую интенсивную боль от удара, а не нервного спазма внутри организма? У нее ныла шишка на левой руке и чесалась правая нога в районе бедра, словно от комариного укуса, — с каких пор ее начали вновь беспокоить комариные укусы на ногах?!
Она же муху сумела от лица прогнать! Боже, если это сон, то пусть он будет вечным!
Итак, спит она или не спит, вот в чем вопрос. Таня сконцентрировалась на размышлениях о показавшихся знакомыми мужчинах — где она их видела раньше? И голоса их слышала, и чувство неприязни к ним всколыхнулось в ней еще до того, как ее внезапно ударили…
«А, Клисс?» — эхом отозвалось в памяти, и Таня наконец вспомнила этих двух типчиков: их нашли девчонки в интернете и привели в ее квартиру!
Пестрым калейдоскопом закрутились в голове недавние воспоминания о подозрительных магах, вся их встреча во всех подробностях и последнее мгновение затопившей комнату темноты. Её в самом деле перенесли порталом в другой мир?
Стоп!!!
Она может двигаться?!!
Приникнув плашмя к полу, Таня, зажмурившись и затаив дыхание, попыталась двинуть рукой. Получилось! Так, скорее, скорее — двигаем второй рукой… Получилось! Ноги ощущаются, их можно согнуть и подтянуть к животу, чуть приподнимаясь над полом. Можно снова вытянуться в струнку.
Самое опасное: проверяем спину. Осторожно, контролируя каждое движение и не рискуя открыть глаза, Таня оперлась на локти и колени, плавно выгнула спину, затем медленно прогнулась. Тело казалось чужим и неповоротливым, ощущения от движения — давно позабытыми, даже странными и незнакомыми, но эти ощущения были!