- Полагаю, сзади должен быть вход, - заявил Груздь уверенно. - Подсчёты не могли подвести меня.
- Сейчас проверим, что ты там насчитал, - сказал Гарри раздражённо и двинулся вправо.
Гриб шмыгнул носом и побежал за приятелем.
Соседняя грань с двумя рядами бойниц. Нижние на высоте шести ярдов над полом. Вольный помотал головой и пошёл дальше. Трио шаров светилось над ним. Груздь нервно покусывал карандаш.
- Ты не ошибся, - прошептал Гарри.
В основании пирамиды темнел проход.
Вольный обернулся и спросил спутника:
- Не боишься?
- Я? - вытаращился гриб и фыркнул.
- Тогда пошли.
Гарри мужественно шагнул во мрак. Тот моментально сгустился. Чудилось, веки сургучом залепили. В уши вату напихали. Часто заколотившееся сердце отзывалось болью в голове и тяжестью ног. Вольный с трудом понимал, что с ним происходит. Но шёл.
Перед ним что-то рвалось, трещало. По лицу шлёпало осклизлое - щупальца? Губы пекло. Гарри вспомнил детство. Ребёнком он подолгу не мог заснуть. Казалось, во мраке, под кроватью, притаилось страшилище, которое только и ждёт, когда мальчонка закроет глаза. Сейчас, входя в нутро пирамиды, Вольный знал: неподалёку хищник. Но добыча ему не по зубам. Пока не по зубам. Ещё один шаг - и тьма отступает.
Посреди обложенного коричневой плиткой зала стоит белокаменный алтарь: пьедестал, на нём тумба и вверху пирамида. Над витиеватыми письменами постамента оттиск - то ли звезда, то ли цветок.
Груздь пробурчал недовольно:
- Повеяло Хаосом...
Глава 23. Местонахождение неизвестно
У Пайка кружилась голова. Почти ничего не помнил.
Генерал осмотрелся. Сидит в какой-то закусочной. Бревенчатые стены. Шесть грубо сколоченных столиков. За барной стойкой разгадывает кроссворд мосластый толстяк в белой засаленной майке. Лысина оторочена сединой. На столике перед Пайком тарелка с бифштексом и кукурузными лепёшками. Бокал с пивом. Генерал отхлебнул. Холодное, но разведённое водой.
- Мики! - позвал толстяк.
Имя показалось Пайку знакомым.
- Чего? - прозвучал женский голос.
Генерал зыркнул на приоткрытую дверь. Наверное, за ней кухня.
- Порода собаки! - прокричал бармен. - Шесть букв.
- Терьер!
- Те-рьер, - медленно повторил толстяк. - Не-а, не подходит.
Повременив, Мика ответила:
- Тогда не знаю.
Пайк откусил лепёшку и начал разглядывать правую руку. Зачем? Генерал терялся в догадках. Обыкновенная рука. Чего на неё глазеть?
Он осмотрел себя. Дорогой чёрный костюм. Белая рубаха и приспущенный чёрный галстук. В левом кармане штанов связка ключей. Из внутреннего на пиджаке вынул кожаное портмоне. Мелкими купюрами сорок крон. И две по «сотне». Из кармашка кошелька достал пластиковую карточку песочного цвета. С фотографии на ней смотрел Пайк лет тридцати. Правее выпуклые буквы: «Пайк Меллори, агент». Внизу восьмизначный номер. На обратной стороне перечёркнутый чёрный круг. Под ним написано дугой: «Федеральное Бюро».
«Бюро? - задумался генерал. - Никогда про такое не слышал».
Он наколол на вилку бифштекс и откусил приличный шмат. Вкусно. С кровью. Как раз так и любит Пайк.
Посмаковав, решил спросить:
- Эй, любезнейший, а где это я?
Толстяк оторвался от кроссворда и уставился на посетителя. Тот уточнил:
- Город какой?
- Вы на 82-м шоссе. В сорока пяти милях западнее Риверсайда.
«Риверсайд? - озадачился генерал. - Шоссе?»
Пока Пайк мозговал, бармен вернулся к кроссворду. Улыбнулся и вписал слово. Затем ещё одно.
Генерал сунул в рот надкушенную лепёшку и начал жевать. Голова по-прежнему плохо соображала.
Заворчавший толстяк взял со стойки резинку и принялся стирать неправильное слово.
- Мика! - позвал он.
- Ну! - откликнулась женщина.
- Как звали того парня, что играл в «Двойном выходе»?
Такой фильм Пайк не видел. И даже не слышал о нём.
Мика призадумалась. Бармен занервничал:
- Ну ты должна знать. Раз пять же смотрела.
- Да не помню я. Знаю, что в фильме был он Смиттом.
«Смитт!» - как молния сверкнула в голове генерала.
- Нет, - поморщился толстяк. - Смитт - это совсем не то.
- Да знаю, что не то, - согласилась женщина.
«Смитт, Смитт, - мысленно повторял Пайк. - Это имя... Это имя...»
- Может, Джексон? - предположил бармен. - Вроде как подходит.
- Джексон, Джексон... - как мантру читала Мика. - А может, Джейсон?