Пожалуй, больше всего генерал не любил неведение (конечно же, не считая старикана Лорвинда). Пайк осматривался, зубы скрежетали, левый глаз нервно подёргивался.
«Сектанты что, удрали, прихватив с собой коров?» - недоумевал генерал.
Дойдя до стены, Пайк развернулся и сплюнул. По-прежнему ни звука. Да что же здесь произошло?
Рыкнувший генерал торопко зашагал к выходу.
Под открытым небом солнце на несколько секунд ослепило Пайка. Никто из сектантов не воспользовался удобным случаем и не пальнул из ружья.
Генерал направился к особняку. На окошках первого этажа висели голубые шторки с кружевами внизу. На втором - серые занавески.
Последняя ступенька крыльца скрипнула под ногой гостя. Пайк сглотнул и дёрнул на себя дверную ручку. Петли промолчали, подыгрывая тиши. Генерал шагнул вперёд.
Слева на вешалке висят джинсовые куртки и чёрный дождевик. Под ним стоят детские резиновые сапоги розового цвета. Вряд ли внуки Пайка носят такие. Хотя у сектантов всё возможно. Справа на стене, на выцветших шпалерах, выделяется тёмный прямоугольник. «Икона была, - догадался генерал. - И зачем сняли?» Очередная загадка. Поморщившийся Пайк пошёл в гостиную.
И здесь никого. Овальный стол из дуба окружён стульями с резными спинками. В углу помахивают маятником высокие часы. Как же давно сектанты обедали тут?
Генерал прошагал к окну и осторожно приоткрыл шторку. На улице пусто. «Да что же здесь творится?»
Пайк ещё раз осмотрел гостиную. Лишь сейчас заметил странность: часы почему-то не тикали. Маятник беззвучно болтался из стороны в сторону, из стороны в сторону... Генерал помотал головой и двинулся к двери слева. Подняв пистолет, распахнул её.
Небольшая кухонька. На плите кастрюли. В настенных шкафчиках за стёклами аккуратно сложены тарелки и чашки. Изучать рацион фанатиков не захотелось. Пайк прошагал к двери справа гостиной.
Вместо комнаты, которую генерал явственно представил, наверх изогнулась винтовая лестница. Странная планировка.
Пайк начал подниматься. Старался не шуметь, но ступеньки предательски скрипели. После тишины звуки нещадно резали слух.
Лестница вывела в узкий коридор. Очевидно, тот протянулся по всей длине второго этажа. Слева и справа двери. За ними-то и живут сектанты. Интересно, в какой комнате фанатики держат Тиллу? Генерал проскрежетал зубами. Правая рука до боли стиснула пистолет. «Я же левша? - нахмурился Пайк. - Или...» Он уже с трудом понимал, что происходит. Словно обрывки сна, бесконечно повторяющегося сна...
Генерал как завороженный прошёл в конец коридора и распахнул дверь справа.
Уютная комнатушка. Возле окна столик и колченогий табурет. Кровать застелена голубым одеялом с белыми полосками. Рядом бежевая тумбочка. Напротив неё бордовый лакированный шкаф, пузатый и дорогой.
Половицы проскрипели под Пайком. Он поморщился и выглянул в окно. Мёртвое поселение.
На столе лежит вышивка. Мастерица так и не окончила зелёную лужайку под солнцем и облаками.
Генерал вздохнул и приблизился к кровати. Усталость зашептала: «Приляг, приляг...» Пайк не поддался. Он взял с тумбочки фотографию в коричневой рамке. Сердце защемило. На снимке молодая блондинка за шею обнимает мужчину. Это было больше десяти лет назад, но генерал отчётливо вспомнил тот отпуск. Так значит, дочь не забывает отца. Оказывается, сектанты не окончательно задурили ей голову. Фотография затряслась в руке. По щекам покатились слёзы. Пайк не привык показывать слабость. Но сейчас-то его никто не видит. Он сделает всё, чтобы вернуть дочь. Он спасёт свою маленькую Тиллочку...
Позади Пайка щёлкнуло. Не выпуская снимка, генерал резко развернулся и выставил пистолет. Челюсть отвисла. Из шкафа шагнула дочь. Стройная фигурка, осиная талия, вьющиеся золотистые локоны до плеч. Вот только лицо. Лицо... Между язв и гнойников белели кости. Губ нет. Большущие лошадиные зубы.
Тилла простонала и протянула к отцу руки. Генерал вздрогнул. Фотография и пистолет выпали. Дочь оскалилась. И её руки превратились в серые щупальца. С присосок на пол закапала слизь. В воздухе расплескался смрад гнилых водорослей и тухлого мяса.
Пайк в ужасе отшатнулся и повалился на кровать. Под ним хрустнуло, и он будто провалился в шахту. Генерал закричал, но себя не услышал. Время утратило смысл. Мысли спутались...
Боль вернула Пайку частичку сознания. Стоя на четвереньках, он сплюнул кровь на холодный каменный пол. Повезло, зубы не выбиты. Нижняя губа разорвана - придётся зашивать.