- Хорошо позабавились, - просиял Том и поскрёб левую бакенбарду.
- Не позабавились, а очистили мир, - строго поправил Зенек. - Шлюха, - пнул обезглавленную Кудесницу.
Парни осмотрели обездвиженных танцоров, в чьих телах ещё теплилась жизнь. Вернее - жалкое подобие жизни. Тупые выражения захмелевших лиц. Полуголые тела. Воздух смердит от блуда. Интересно, сколько ещё просуществуют танцоры?
- В клочья порвём, - предрёк Зенек.
- Том поддерживает, - кивнул товарищ.
Ребята уже собирались направиться к танцполу, когда дверь в клуб широко распахнулась. Высокий стройный силуэт будто соткан из мрака. Парни прищурились.
Гость помедлил и шагнул вперёд. Тусклое освещение позволило различить чёрные волосы до плеч и суровое лицо.
Князь!
Глава Владык, бросая по сторонам испепеляющие взоры, быстро шагал к подчинённым. Те встречали предводителя уверенными взглядами.
Князь остановился возле парней и мимоходом осмотрел трупы.
- Мда-а-а... - протянул он. - И как это называется?
- Мы очищаем мир, - гордо ответил Зенек.
Том кивнул.
- А может, не стоило? - спросил Князь.
- Они - язва на теле Земли, - убежденно изрёк Зенек. - Они - не люди. Тупая, чавкающая биомасса.
- Скоты, - дополнил Том.
Князь ещё раз осмотрел трупы и сознался:
- Я никогда не говорил, что они - ровня нам. Но стоило ли марать свои руки о них? Разве у нас своих проблем мало?
- Мы с друзякой Томом будем уничтожать этих недочеловеков, - заявил Зенек. - Мы не ограничены в своём выборе. Для нас, Владык, не существует запретов.
- Основной запрет здесь, - Князь стукнул себя по груди. - В нашей душе.
- И наша душа криком кричит: «Очисти Землю!»
- Давно пора, - огласил Том.
Глава Владык сверкнул глазами.
- Они - скот, и мы будем его рубать, - стоял на своём Зенек.
- Один уже порубал, - нахмурился Князь.
- Ты о чём? - спросил Том взволнованно.
- Да ещё и вы со своими выходками, когда грядёт такое.
- А что грядёт? - вскинул брови Том и по привычке пощипал кончик носа.
- Наши выходки ни коим образом не пятнают честь Владык, - твёрдо заявил Зенек.
Князь подумал. Взор остановился на обезглавленной девице.
- Знаете, кто она? - спросил Князь.
- Дешёвая шлюха, - выплюнул Зенек.
- Ну-у... может, и так... Хотя вообще-то она... внучка самого Лорвинда.
Том вздрогнул, а вот Зенек клятвенно изрёк:
- Если старик станет у меня на пути, я и его уничтожу.
Князь осмотрел окоченевших танцоров и начал:
- Мы сильны, но Лорвинд...
- А что, Лорвинд? - бестактно осёк блондин. - Мы, Владыки, вершители судеб мира. И вот тому лучшее доказательство, - показал на труп волшебницы.
- Их много, Зенек. А нас мало. Всего двенадцать. Вернее - одиннадцать. Хотя... хотя, может, и двенадцать.
- Ничего не понимаю, - запутался Том.
- Неужели Гарри инициировали без нас? - Зенек показал на себя и друга. - Двенадцать уже?
- Не в том дело, - промолвил Князь. - Пса я забрал. А Гарри всё ещё в руках Кудесников.
- Тогда что же получается? - Том выглядел растерянным.
Глава Владык потянул с ответом.
- Не исключено, что Бакк жив.
Даже каменно-спокойный Зенек вздрогнул.
- Но как?! - вскрикнул Том. - Этого не может быть! Он... он неделю назад погиб в Туннелях Безликих.
- У меня есть все основания утверждать, - мертвенно говорил Князь, - что позавчера Бакк... уничтожил отряд Воителей.
- Вот это да-а-а... - Том обхватил голову.
Зенек побледнел. Погодя выдавил натужно:
- Но как?
Князь вздохнул и сообщил:
- Генерал Пайк тоже хочет узнать «как»...
Том вздрогнул. Взгляд прилип к обезглавленному трупу Кудесницы. Пальцы брюнета теребили пуговицу на рубашке.
- А тут ещё мы... - квёло вымолвил Том. - Поцапались с Лорвиндом.
- Я ни о чём не жалею, - заявил Зенек леденяще.
Глава 4. Гостиница «Космос»
На балконе двадцать шестого этажа самой престижной столичной гостиницы стоял толстяк лет пятидесяти. Годы жизни посеребрили и проредили зачёсанные назад волосы, оставили лобные залысины и рассыпали по лицу морщины. Однако в голубых глазах по-прежнему оставался огонёк. Халат из бордового шёлка золотился нитями: сидящие на ветках птички как живые. Кольца и перстни с рубинами и изумрудами унизывали пухленькие пальчики. Состоятельный Микаэль баловал себя предметами роскоши.