И, наконец, он вошел в Зал Собраний.
Реакция отката оказалась непреодолимой, защититься от нее было невозможно. Однако Айнштайн нашел способ нейтрализовать поток энергии, перенаправляя и рассеивая его в нейтральной среде, с помощью сложной системы антенн и конденсаторов. Величайшее изобретение в истории, «машина ноля», или просто «дифазер» - наконец-то заработала.
Потенциальная возможность извлекать энергию из ниоткуда представлялась весьма любопытной, но для державы, которая обладала монополией на все энергетические ресурсы четырех континентов это не было первоочередно. Куда больше создателей дифазера и вождей Евгеники заинтересовал другой аспект «Эффекта» - возможность формировать своего рода «червоточину» в материи, пространстве и времени, абсолютное «ничто».
Эксперименты заняли три года, но увенчались успехом. Дифазер открыл Евгенике проход в иные миры. Точнее, в один, крайне любопытный и необычный, обозначенный как «Мир Воды». Его техническая эволюция пошла по пути освоения Мирового Океана, а общественный и экономический прогресс развивался в сторону «социального империализма». Мир Воды был очень слаб в военном отношении, но при этом весьма богат и, что хуже всего, безвозвратно погряз в пучине плутократического правления и отвратительного расового хаоса. Его участь решилась в тот момент, когда мощность дифазера достигла порога, позволяющего проводить через портал крупные корабли и авиацию.
Подобно тому, как решение проблемы несговорчивого профессора стало наивысшим достижением Томаса, война с «водными» обещала стать самым блестящим и чудесным деянием Евгеники. Идеальная война против многочисленного, но плохо вооруженного и слабого духом противника. Достаточно легкая, чтобы не опасаться поражения. Достаточно тяжелая, чтобы общество и армия могли в полной мере реализовать себя, эволюционируя в борьбе, как и завещал Отец Астер.
А еще проект обещал огромные доходы промышленникам, новые почести и награды военным и многое-многое иное… Но, безусловно, подлежит страшной каре тот, кто клеветнически объяснял вторжение отчаянной попыткой решить за чужой счет опасный и запутанный клубок внутренних проблем Державы.
Война началась крайне успешно, но спустя несколько месяцев открылась страшная и неожиданная правда.
Профессор Айнштайн и его ассистент все же обманули Евгенику. Демпфер, нейтрализующий разрушительные побочные явления, не устранял их полностью, рассеивая в миллионах кубических километров воды. На самом деле, происходило фазовое смещение и постепенное накапливание энергии, которое не регистрировалась обычными приборами. Долгие месяцы работы дифазера, по сути, планомерно превращали Мировой океан в гигантский конденсатор. И по достижении определенного порога, началась обратная разрядка.
Неестественные аномалии начали проявляться на третий месяц кампании, стремительно усиливаясь и приумножаясь. Температурные скачки и опреснение морской воды нарушили карту океанических течений, а вслед за ними полностью «сломался» климат. Упорядоченная, самоподдерживающаяся климатическая система планеты обратилась в непредсказуемый хаос. Засухи выжигали целые сельскохозяйственные регионы, невероятной силы ливни буквально смывали города. Экономика гибла, медленно – запас прочности у Евгеники был весьма высок – но неумолимо.
Волшебная машина, которая обещала открыть золотой век процветания, превратилась в адского могильщика цивилизации. Процесс разрушения, раз начавшись, был неостановим. И Томас стал тем человеком, который открыл дорогу демону разрушения, ведь именно Фрикке позволил обмануть себя безумному Айнштайну, скрывшему самую главную тайну.
Люди исчезали бесследно за меньшие, тысячекратно меньшие проступки, тем удивительнее, что Томас Фрикке отделался всего лишь отстранением от всех должностей и настоятельной рекомендацией самоизолироваться от общества. Опала продлилась без малого год, до сегодняшнего утра, когда нобиль получил приказ без промедления явиться на аудиенцию в Эсгарт, к Координатору.
Огромный сводчатый зал без окон уходил вдаль, подавляя человека площадью и тридцатиметровой высотой, превращая в муравья, застывшего пред величайшим творением человеческого гения. За счет архитектурных ухищрений и особой подсветки скрытыми светильниками Зал казался раза в полтора больше своих истинных размеров. Белый, с черными прожилками мрамор, холодно блестел в лучах электрического света. Мраморные плиты сочетались со вставками из черного гранита, которые в свою очередь складывались в десятиметровые буквы - Изречение великого Астера: