Он налил виски стоящему у стойки Вадиму и протянул ему небольшой бокал.
— За счет заведения, — пояснил он по—испански, а когда Вадим удивленно взглянул на него, еще раз пробормотал эти слова и подвинул к нему бокал.
Вадим наконец понял. Он поднял бокальчик и залпом его осушил. Дронго подумал, что, выслушав такие слова от жены, можно и напиться. И вообще, нормальный мужчина должен либо немедленно развестись с такой супругой, либо постараться объяснить ей, почему нехорошо так его доводить. Но, судя по всему, Вадим не был способен ни на первое, ни на второе. Он попросил бармена снова наполнить его бокал, и бармен охотно выполнил пожелание клиента, понимая, что тот может засесть здесь надолго. Он уже знал, что гости, приезжающие из далекой северной страны, способны выпить невероятно много, почти не пьянея.
Дронго с сожалением посмотрел на усевшегося за стойку бара Вадима и вышел из бара, расплатившись за свой сок. До моря было недалеко, и он решил немного подышать свежим воздухом. Выйдя из здания, прошел мимо бассейна, направившись к небольшим воротам. На них были установлены камера наблюдения и замок, который открывал оператор, наблюдающий за входящими и выходящими. Дронго нажал на кнопку, дождался, когда сработает электронный сигнал, открыл дверцу и вышел на дорожку, ведущую к пляжу. Несмотря на вечерний час, было очень жарко. В этом году в Европе вообще выдалось невероятно теплое лето. Во Франции температура зашкаливала за сорок градусов, в Испании — за сорок пять. Дронго, привыкший к такой температуре, не испытывал особого дискомфорта, ведь в Баку она не редкость, особенно в августе. Но для французов и северных испанцев такая жаpa была нестерпимой. Особенно тяжко ее переносили туристы, приехавшие из северных стран.
А вот сорокаградусного мороза, подумал Дронго, он не вынес бы, даже спрятавшись в самом теплом доме. Ведь уже десять градусов ниже нуля действовали на него не лучшим образом. Очевидно, каждый человек привыкает к тому температурному режиму, в котором он родился, вырос и живет, как к определенной еде, особому климату.
Он прошел по посыпанной песком дорожке и вышел на пляж. В восьмом часу вечера берег постепенно пустел. Дронго увидел несколько молодых женщин, купающихся без бюстгальтеров, и вспомнил слова Евы. Улыбнувшись дамам, он прошел дальше, утопая в песке и думая о том, что теперь ему придется сменить обувь, потому что его мягкие туфли испачкались. Дронго повернул обратно к отелю, но решил пойти другой дорогой.
Выйдя на асфальтовую тропу, он прошел мимо длинного забора, ограждающего территорию отеля, и повернул направо, где находилась стоянка автомобилей. Там обратил внимание, что все машины стоят под навесом. Но их оказалось не так уж много — всего около семидесяти, выстроившихся в два ряда, хотя в отеле двести пятьдесят шесть номеров.
На часах было уже половина восьмого, когда он вошел в прохладный холл отеля.
С левой стороны от входа просматривался бар, в котором Вадима уже не было. Должно быть, он все-таки решил подняться и переодеться. Дронго прошел дальше. На стойке администратора стояло блюдо с конфетами, которое здесь обновляли каждый день. Дронго взял три карамельки и, развернув одну из них, обнаружил, что она клубничная, красноватого цвета. Затем поднялся лифтом на пятый этаж и поспешил в свой номер, чтобы сменить обувь.
Через пять минут он опять спустился вниз и, снова пройдя через холл, направился в правую часть здания, где нужно было подняться по лестнице, чтобы попасть в ресторан «Дюна». Войдя в него, Дронго сразу понял, почему сюда пускали лишь в надлежащем виде. На всех столиках небольшого зала стояли канделябры с электрическими свечами и изысканная посуда, бесшумно сновали официанты, гостей встречали предупредительные метрдотели. На рояле в центре зала пианист, удивительно похожий на Клинта Иствуда, исполнял знакомую мелодию Брамса. Дронго предложили место у окна, но он увидел расположившуюся у стены уже знакомую ему компанию русских и решил сесть поближе к ним.
За двумя столиками, сдвинутыми вместе, сидели три пары. Все успели переодеться и выглядели достаточно респектабельно, хотя мужчины были в рубашках, а женщины в легких платьях. Царившая здесь атмосфера поневоле заставляла гостей собраться, почувствовать высокий стиль заведения. На одной стороне стола сидели Олег и Нина, Аркадий и Алла. На другой — Тигран и Ева. Четвертой пары еще не было. Дронго подумал, что Вадим мог и отказаться идти сюда с женой, которая так явно его не уважала. Но через минуту супруги появились, компания собралась в полном составе.
В «Дюне» царил настоящий культ кухни. Постояльцам отеля предлагались ужины из шести блюд. Сначала приносили «комплимент» от шеф-повара — своего рода приветствие от него. Затем подавался салат, причем сочетание компонентов в нем в стиле «фьюжн», когда перемешиваются различные продукты, только приветствовалось. Потом наступала очередь первого блюда — традиционных испанских супов в андалузском либо валенсийском стиле. Четвертым блюдом обязательно шел шербет как воспоминание о тех днях, когда Пиренейский полуостров был занят арабами. В течение недели шербеты ежедневно менялись. Апельсиновый, арбузный, клубничный, ванильный, у каждого дня недели — свой шербет. Пятое блюдо считалось основным. Гостям предлагались на выбор мясное и рыбное блюда. Их готовили с особой фантазией и приносили закрытыми серебряными крышками. И наконец, на десерт подавались различные пирожные в сочетании с мороженым, украшенные в стиле невероятных рисунков Дали или Пикассо.
Когда принесли первое блюдо, Дронго подумал, что он не зря отправился в эту поездку по побережью. Дронго заказал себе розовое вино, попросив охладить бутылку, которую ему подали в серебряном ведерке со льдом. Его соседи пили различные вина. Олег и Тигран под рыбу — белое вино, Аркадий — розовое, Вадим — красное. Соответственно, и женщины тоже выбрали сорта вина каждая по своему вкусу.
Аркадий и Тигран оживленно рассказывали о церемонии «водяного трибунала».
Вадим угрюмо молчал, Олег пытался шутить, женщины внимательно слушали. Со стороны казалось, что это обычный ужин давно знакомых людей, приехавших в Испанию совместно отдохнуть. И разумеется, никто из них не мог даже предположить, что рассказ о вчерашней экскурсии в Валенсию вдруг вызовет неожиданные ассоциации, приведет к напряженному разговору и все закончится трагедией.
Неожиданно Тигран сказал, что ему понравилась сама идея «водяного трибунала» — собравшиеся на площади люди открыто решают, кому и зачем отдать воду. Его поддержал Аркадий, и тут в разговор вмешалась Ева. По возрасту она была моложе всех остальных, а потому с непосредственностью юности вдруг предложила:
— А давайте и мы поиграем в трибунал. Ну, например, пусть каждый расскажет о самом хорошем и о самом плохом поступке в своей жизни. А потом мы все вместе будем решать, кто достоин прощения, а кто нет.
Воцарилось молчание. Олег взглянул на всех и криво улыбнулся:
— Интересное предложение. Не боитесь, ребята, принять ее вызов?
— Не боимся, — весело отозвался Тигран, — тем более что для нас с тобой оно не такое страшное, как для Аркадия и Вадима. Мы здесь с подругами, на данный момент оба неженатые, холостяки, а они с женами.
— Такие темы не будем затрагивать, — великодушно предложил Олег. — Как-то я смотрел один фильм. Там трое мужиков в бане вспоминали о самой лучшей женщине в их жизни. И один из них признался, что самый запомнившийся секс у него был с женой друга.
Все засмеялись. И громче всех Тигран, который почему-то при этом отвел глаза в сторону. Еще Дронго заметил, как нахмурилась Нина, лишь слегка улыбнувшись рассказу Олега.
— Начинаем, — призвал Олег. — Каждый из мужчин по очереди расскажет о самом плохом и самом хорошем своих поступках, а женщин от этого освободим, они будут судьями и потом решат, кто насколько виноват.
— Правильно, — поддержала его Ева, — мы будем судить наших мужчин. Посмотрим, какие они на самом деле.
— Дурацкая затея, — пробормотал Вадим.
— А мне интересно, — с вызовом заявила его жена.
— Давайте начинать, — предложил Олег. — Кто первый?
Все умолкли, глядя друг на друга.