20-миллиметровая противотанковая пушка сердито тявкает, посылая свои маленькие, бесполезные снаряды разбиваться о броню Т-34. Пулеметы строчат трассирующими пулями.
Механик-водитель, ефрейтор Бариц, издает смешок.
— Эти тупые немцы думают, что могут подбить нас из своих пулеметов!
— Е…на мать! — смеется передний стрелок. — Через минуту мы сыграем им великолепную мелодию на нашей золотой трубе!
— Осколочным, — холодно приказывает лейтенант Поспелов.
Снаряд с лязгом входит в камору, щелкает, закрываясь, замок.
Лейтенант на секунду задерживает руку над красной кнопкой, словно в нерешительности, потом опускает. Пушка грохочет, из дула вылетает пламя. Танк словно бы приседает. Горячая гильза со звоном падает на стальной пол кабины. Через секунду замок щелкает снова, и в каморе лежит новый осколочный снаряд.
Пушка стреляет снова и снова. Снег перед Т-34 почернел от копоти. В трехстах метрах впереди он красен от крови. Кажется, какой-то сумасшедший выливает на него ведра варенья.
Тут перед глазами лейтенанта Поспелова взметываются тысячи звезд. Он получил сильнейший удар в грудь. И по пояс сползает в башню.
Механика-водителя Барица отбрасывает назад с ужасающей силой. Заряжающий ударяется головой о башенный пулемет и глубоко рассекает лоб. Из легких переднего стрелка выходит воздух, и он на несколько секунд теряет сознание.
— Черт бы их побрал! — ярится Малыш, колотя кулаками по снегу. Мина, которую он бросил, обладает недостаточной взрывной силой, чтобы разрушить броню.
Русские танкисты чудом спаслись от того, чтобы сгореть заживо.
— Быстрее, быстрее! — кричит лейтенант Поспелов ефрейтору Барицу, который возится с педалями и инструментами. Голова у него гудит, как улей. Он едва способен понять, как еще может работать и мыслить более-менее ясно.
Танк срывается с места вперед, подальше от этого готового на самоубийство немца снаружи в снегу, который, возможно, уже готовится бросить другую мину. Непредсказуемые сорвиголовы вроде него смертельно опасны для любого танка. Нужно либо давить их, либо давать деру.
Лейтенант Поспелов принимает решение спасаться.
— Быстрее! — рычит он, пиная в спину ефрейтора Барица.
Ефрейтор со злобной руганью жмет на акселератор, не подозревая, что едет прямо к тому, от чего хочет удрать.
Мы с Портой лежим в снегу, сжимая связки гранат, и ждем нужного момента, чтобы атаковать стальное чудовище, которое приближается, вздымая гусеницами снег.
Открывается один из башенных люков, появляется голова в кожаном шлеме.
— Дави их, проклятых собак! — разносится крик лейтенанта над снежной пустыней. Это крик испуганного человека.
— Ну, ладно же, иван вонючкович, — дьявольски усмехается Порта, приближаясь к Т-34, который вновь остановился для стрельбы.
Поразительно, как может лейтенант не замечать его!
Связка гранат летит под башню Т-34. Порта делает большой прыжок, падает за кучу снега и вжимается в него, чтобы избежать стальных осколков, которые вот-вот полетят.
Два других Т-34 действуют слаженно. Они сгоняют бегущих солдат в группу. Когда они уверены, что добыча от них не. уйдет, отъезжают немного назад, потом несутся вперед бок о бок. Обогнув с дух сторон группу, дают внешним гусеницам задний ход и сталкиваются, подняв тучу искр и превратив людей в кровавое месиво.
— Давайте сдадимся, — говорит унтер-офицер из зенитчиков, по его щекам с язвами от обморожения текут слезы. — Они жестоко убивают нас!
Порта вытаращивается на него, потом громко смеется.
— Сынок, не забывай, что идет война, и обе стороны, кажется, относятся к ней серьезно.
— Небось думает, что мы на съемках фильма. Умолкший Верден, покинутые развалины, — язвит Грегор, молниеносно бросая мину на задний люк проезжающего с ревом мимо Т-34. — Передавай привет всем в аду! — кричит он, бросаясь на снег.
Крышку люка вдавливает, словно ударом громадного молота. Лейтенант Поспелов по-женски вопит, застряв между тяжелой крышкой и острым краем люка. Вопит он долго, вокруг него пляшут красные языки пламени.
Заряжающего выбрасывает из другого люка, он с воплями катается в море огня, от которого тает снег. Постепенно покрывается корочкой, как бекон на сковородке, и превращается в обгорелую мумию.
— Наружу! — кричит механик-водитель ефрейтор Бариц и рывком открывает люк. Едва коснувшись ногами земли, бежит. Надает под градом пулеметных пуль и сучит ногами.