– Я понимаю – деньги предстоит делить немалые. И, видит Аллах, с кем надо мы поделимся – но эти гяурские задницы! Сроду не было русского духа в этой части сектора... – Мохаммед с тревогой всматривался в совсем по иному поводу искаженное лицо Барсука.
– Мохаммед... – начал тот...
– Они нас выперли с Океании. Они нас теснят на Сером Дьяволе... Какого же черта еще и здесь?!!! Признайся, этот Мичел – от Кирилоффа – друга Шайтана?
– Не к ночи будь он помянут твой Большой Кир!!! – истерически заорал, вдруг потеряв самообладание, Барсук. – Срочно выматывайся отсюда, Мохаммед! Чем дальше ты будешь через двадцать секунд – тем нам обоим лучше! Я свое слово перед Питоном сдержу – клянусь его, самого твоего хренова Питона, брюхом!! Давай! Давай!!!
Не на шутку перепуганный Мохаммед выскользнул в главную дверь. Перед тем, как окончательно исчезнуть – с тревогой обернулся. Хотел что-то еще спросить...
– Это очень серьезно!!! – заткнул ему рот Барсук. – Русская мафия – это очень серьезно!! И запомни: Шишел-Мышел – теперь тебе придется учить этот язык...
И он рухнул в кресло, выпустив облако сигарного дыма, которое сделало бы честь локомотиву позапрошлого века.
Раз пятьдесят, взбешенным тигром обойдя периметр стальной коробки карцера, и, испробовав на прочность решетки вентиляции и осветительного блока, Шаленый заклинился на узкой и уж слишком для него короткой лежанки и закемарил.
«Не ко времени, конечно, хмырь этот с колодой своей крапленой к нам пристегался... – думалось ему в хмельном полусне. – Впрочем, ребята из Легиона меня поддержали – этот Куни-Драный Джокер и так уже весь рядовой состав ободрал что твою липку и уже до господ офицеров добираться начал... А вот бармен не по-джентльменски себя повел... Через то и вылетел через шлюз. Я, правда, на дурную голову, думал, что в забортное пространство суку спровадил, а там у них всего-то-навсего дамский сортир – на кой ляд гермозапоры на гальюн ставить – ума не приложу... Да и дамочка там оказалась не из тихоньких – ей этот... Джафар, что ли, грогу горячего, чтоб утишилась, так она ему серьгу с ноздри напрочь вырвала... Срамота одна... А вот мил-друга Джакомо я, видать, совсем спьяну в макушку приголубил – не понравился он мне больно в последний раз... Покуда на Земле-Матушке срок тянули – вроде человек-человеком был, а как в Колонию тронулись, перемена в нем какая-то вышла. Все в душу пролезть норовить стал. Прямо без мыла в задний проход сквозит... Ну, да очухается, к пузырю приложимся на пару и утрясем дела ладком... Главное – чтоб на Планете на нужных людей поставил, а там – пусть валит к своей Пресвятой Богоматери и свечку ей за Димку Шаленого вставит куда положено...»
Размышления его прервал лязг запоров и хриплый ор охранника:
– Легионер Чалени!!! На построение! Бегом!!
– Ты с меня наручники сперва сыми, хренов сын, а потом командуй! – зло огрызнулся Шишел, содрал стальные браслеты, прежде чем краснорожий тюремщик кончил ковыряться в них хитроумным ключиком, и, оставив последнего медленно сползать по стенке, загрохотал коваными башмаками по переходам десантного отсека. Пояс с блоком связи и прочей амуницией валялся на столе дежурного по карцеру – как тогда, когда его с Шишела и сняли, и он прихватил его на ходу. Дежурный от греха подальше вжался в сидение и возникать не стал.
Построение имело себя быть в шлюзовом отсеке и – ох не к добру – люки десантных ботов были уже отворены нараспашку. Шаленый приспел как раз к середине инструктажа и затесался в задних рядах. Налитым с похмелья дурной кровью глазом он выискивал во вкривь-вкось после вчерашнего выстроившихся рядах славного воинства мил-друга Якопетти. Но что-то не было его видать.
Господа офицеры разъяренными ягуарами расхаживали перед этим подобием строя и явно выискивали, кому бы приложиться по физиономии.
– А ты, Чичел, – загремел, узрев плохо скрытую за нестройными рядами громадину, колонель Васко. – Ты у меня бы в карцере сгнил бы за вчерашнее к хренам собачьим! А потом еще до скончания веков чистил бы сортиры по всей Галактике. Ты мне, сука, четыре боевые единицы на госпитализацию уложил безо всяких боевых действий!! А счет за погром в баре из вашего, шлюхины дети, оклада вычту – это я о тех, кто во вчерашнем непотребстве отличился...
Половина Легиона, потупясь, смущенно отхаркивалась и кривила рожи...
– Так вот, тебе, олуху, повезло. И всем вам, суки... Как никогда! Командование Легиона ставит перед вами чрезвычайной важности боевую задачу, в ходе которой вы, недоделки чертовы, и ты, сука, – это я обращаюсь лично к вам, легионер Чалени – смирно стоять!..
Легионер Шаленый уперся макушкой в титановое перекрытие шлюзового отсека, но вынужден был держаться на полусогнутых. Сфокусировать зрачки на начальстве мешал не выветрившийся из организма алкоголь, но колонель счел оказанные ему почести достаточными для сложившейся ситуации.
– Так вот, вы – недоделки, и ты, Чичел, в ходе боевой операции кровью – я сказал КРОВЬЮ! – искупите вашу дурь и, кто живым останется, может еще и человеком станет... Высадка начнется в течение этих суток, прямо с борта транспортного судна «Процион», десантными ботами, в район Планеты, дислокацию которого вам разъяснят на инструктаже повзводно господа лейтенанты. Время десантирования будет объявлено в надлежащий момент... Вопросы есть?
Кто-то из второго ряда вопросительно вякнул, охнул, согнулся в три погибели и уяснил себе все, что требовалось. Господин лейтенант обтер стек носовым платком и кивнул колонелю. Вопросов больше не было.
– Повзводно, на инструктаж, РАЗОЙ-ДИСЬ! – скомандовал колонель, и по отсеку загремели полторы тысячи пар сапог.
На выходе Шишел оглянулся еще раз.
Мил-друга Якопетти здесь-таки не было.
Над покойником стояли четверо. Еще трое ждали в сторонке.
– Я счел сложившиеся обстоятельства чрезвычайными, господа, – сухо сказал начальник службы безопасности «Проциона». – Дело в том, что я и мои подчиненные заняты профилактикой и ликвидацией разного рода чрезвычайных ситуаций, связанных с нарушениями порядка на вверенном нашей службе судне и режима космоплавания, вообще. Но, вот расследованиями происшествий э-э... криминального толка – только постольку-поскольку, господа... Только постольку-поскольку... К такого рода расследованиям, согласно Уставу, принято привлекать ближайших по пространственному расположению, специалистов э-э... соответствующего профиля. Сложилось так, господа, что вы – все трое – лица именно этой категории... Поэтому, я счел необходимым настоятельно предложить вам...
– Мы и не думаем отказываться от своих обязанностей, – резковато прервал его Гвидо. – Но вы должны понять, что речь может идти только о составлении первичного заключения и взаимном подписании соответствующего протокола. Мы уполномочены распоряжением Директората Федерации расследовать совершенно иной вопрос. Я не знаю как господин э-э...
– Клецки. Возможно, вы не были представлены друг другу... под настоящими именами, – все также сухо вставил начальник охраны... – Следователь пятой категории Клецки...
– Мы знакомы, – коротко сказал Кай. – Перейдемте к делу.
Офицер взялся за край простыни, чтобы открыть лицо убитого.
«Господи, кажется, я знаю, кого увижу сейчас», – с горькой досадой подумал Кай.
Собственно, они подумали это вместе со Стивеном Клецки. Хором. Но оба ошиблись.
Джакомо Якопетти, которого так недоставало сейчас его лучшему другу Чичелу, а если говорить точнее, его бренное тело находилось перед ними, на угловой койке корабельного госпитального отсека, накрытое до шеи относительно чистой простыней. Оставшаяся теперь неприкрытой физиономия с нечеловеческим ужасом взирала на стерильный пластик госпитального потолка, в котором решительно ничего ужасного, в общем-то не было.
– Это кто? – спросил, наконец, Стивен.
– Судя по идентификационной карточке, Якопетти Джакомо – каптенармус восьмой роты, второго взвода Галактического Легиона.
Кай, не говоря лишнего, забарабанил по клавиатуре портативного компьютера.