- Ого! Мой сундук летает?!
Взглянув на ошарашенного Зиги, оглянулась на стоявшую позади Савину. Ее плечи нервно подрагивали, а губы дрожали, готовые растянуться в улыбке. Никогда до этого не видела, чтобы подруга выглядела испуганной, и одновременно с тем еле сдерживалась, готовая в любой момент расхохотаться.
А там, между прочим, было на что посмотреть.
Глядя на лихо рассекающего в сундуке хранителя, можно было подумать, что он сроднился с ним, как и с лентяйкой в его руках-веточках. Почему лентяйкой? Так метла, на пару с сундуком, обладала тем еще характером. Говоришь лететь в одну сторону, а эта строптивица пока не порисуется, сделав воздухе пару кульбитов, не отправится в нужном направлении.
Но вот в «руках» хранителя – сама кротость. Вон, ему на радость, для пущего разгоняющего эффекта воинственно растопырила свои прутики!
При резких поворотах по поверхности сундука скользили солнечные блики. Резные узоры (древние, наверное, как сама бабушка Акулина) яркими пятнами переливались в свете дня. Сундук был хорош.
- Хорошо летят, - оценила я, сожалея, что сама до этого не додумалась, и рассеяно кончиками пальцев постучала по подоконнику.
- Высший пилотаж, - в голосе друга звучала похвала. - Хранитель смог договориться со строптивцами.
Одобрительный тон Зиги совсем не понравился Савине.
- Вы восхищаетесь этим…этим… зеленым? – Савина энергичной походкой пошла к нам. Стук ее каблучков, глухим эхом отражался от стен кабинета.
Из кабинета Зигуриуса отлично просматривался внутренний дворик, и сквозь приоткрытые окна до нас доносились крики перепуганных Ежек. Я не могла налюбоваться гостьями. Норовя спрятаться, перемахивая на бегу через колючие розовые кусты, растущие вдоль замка, они громко поминали меня крепким словцом. Да как витиевато, что прямо гордость за себя брала. Лишь единицы догадались, воспользоваться дверью для прислуги и укрыться в замке.
Конечно, большинство Ежек застревало, цепляясь подолами за ветки, но от этого веселье было только сильнее. Кусты роз украшали разноцветные лоскуты из платьев.
- Малыш немного порезвился. Не наказывать же его, в конце концов, за это? - подняла я запоздало невинные глаза на подругу.
Савина продолжала с осуждением смотреть на меня, взывая к моей совести. У нее бы, вероятно, получилось бы меня пристыдить, если бы не одно «НО». Совести у меня отродясь не было.
- Хорошо, - неохотно согласилась Савина. На лице подруги появилось облегчение, которое, впрочем, при следующих моих словах сменилось ужасом: - Скажу, чтобы убавил пыл и дал девушкам передышку. Потом может их хоть до заката гонять.
Я потянулась к оконным створкам, чтобы открыть их шире, и тут Евражка сменил траекторию полета. Он направил сундук на сваху. Той бы бежать в укрытие, но нет, она каменным изваянием застыла посреди двора. Уперев руки в бока, Ворона взглядом попыталась призвать хранителя к порядку.
Но тот, похоже, чхать хотел на нее и ее строгие правила.
- Мадам Ольга! – воскликнула испуганно Савина.
Неподалеку от свахи сверкнул темный проем портала, из которого вышел Драгомир под ручку с насупившейся Цветаной.
- Евражка! – в один голос вскричали мы с Зиги и выскочили из кабинета.
Оборачиваться и смотреть, поспевает за нами Савина или нет, я остереглась: у меня перед глазами мелькали ступеньки. Едва не ломая ноги, я сбежала по лестнице и, дыша через раз, промчалась вслед за Зиги на улицу.
Не знаю, как бы я успела остановиться, не придержи Борислав тяжелую дверь открытой.
У парадного входа никого не было, и мы с Зиги, не сговариваясь, свернули на чуть заметную тропинку между клумбами. Обежав замок, коротким путем мы добрались до заднего двора... и, как всегда, «вовремя».
- Мирослава! - прозвучал предостерегающий громкий голос Драгомира. Будто я сидела в кустах и только и ждала подходящее время, чтобы эффектно появиться.
Самое забавное, я и стояла в кустах.
Раздвинув густые, свисающие до земли ветви ивы, тяжело дыша, с независимым видом я вышла на площадку, где столпились девушки. В изорванных платьях, с ссадинами на руках и ногах, со взлохмаченными волосами, Ежки походили на кикимор из детских сказок.
Прутики метлы в зеленых веточках питомца поникли, а сундук больше не блестел своими лакированными боками на солнце. Игриво шелестя листьями, хранитель завис над двориком. Похоже, в отличие от своих товарищей, он не осознал, что их проделки подошли к концу. И мои, кажется, тоже. На год вперед.