— Скай, — выдохнула я.
— Что? — в его голосе появилась хрипотца, задевшая что-то потаенное во мне, и низ живота отозвался истомой…
— Что происходит? — спросила я полушепотом.
— Не знаю, — ответил он, сильней сжимая мою ладонь.
Его лицо оказалось совсем близко, и я ощутила, что прижата к телу водника.
— Это всё моя кровь, да?
— Да, — глухо ответил мужчина, уже почти касаясь моих губ своими губами.
— Других причин быть не может.
— Не может, — эхом откликнулся Аквей.
— С этим надо что-то делать.
— Да.
— Сейчас…
— Прямо сейчас…
— Скай…
— Игнис…
Я уже ощущала его дыхание, теплое, ласкающее кожу…
— Тьма! — неожиданно рявкнул Аквей и резко отпрянул, глядя куда-то себе под ноги.
Я опустила рассеянный взгляд. Моя крыса, затаившая обиду, дождалась, когда мужчина потеряет бдительность, и укусила его за ногу, повиснув на штанине. Скайрен топнул ногой, пытаясь скинуть Искру, но она уже сама спрыгнула и юркнула мне под подол, спрятавшись от гнева хозяина замка. Он вскинул на меня взгляд, и я увидела злость.
— Достала! — слово прозвучало хлестко, словно удар хлыста.
— Я… — в горле вдруг пересохло, и я так и не смогла договорить.
Аквей ожесточенно потер лицо ладонями, взлохматил себе волосы и велел:
— Убирайся.
— Куда? — отупело спросила я.
Водник обернулся к змею, притихшему за нашими спинами.
— За какой Тьмой ты ее выпустил? — осекся и склонил голову к плечу. — Что с моим змеем?
— Взрослеет, — усмехнулась я, наконец, придя в себя. Затем обошла Аквея и полуобернулась к нему: — Проводишь?
— Что?
— Доверишь одной пройтись по твоему замку? — вот теперь нотка издевки все-таки проскользнула в голос.
— Нет, — рублено ответил водник. Он сжал мой локоть и потащил прочь со стены, выговаривая на ходу: — Мое терпение лопнуло, Игнис. Ты не ценишь ни удобств, ни доброты. Вытворяешь, что хочешь, рушишь всё, к чему прикоснешься. Осложняешь мне жизнь…
— Так верни меня назад и конец мучениям, — раздраженно сказала я. — Я не просила ни твоих удобств, ни доброты. У меня было всё, что мне нужно.
— Правда? — с откровенной издевкой произнес Аквей, стремительно вышагивая по коридорам собственного замка. — Всё-всё? Тогда за какой Тьмой ты вцепилась в меня клещом? Зачем тебе понадобилась живая игрушка? Тоска заела? Скучно сидеть у ног своего Господина?
— Мне всего лишь нравился вкус твоих эмоций, — ответила я, едва успевая за ним. Я запыхалась и начинала откровенно злиться. А еще вдруг ощутила обиду. Меня можно было обвинить во многом, и это было бы правдой, но сейчас я кожей ощущала, что на мои плечи перекладывают собственную растерянность и бессилие перед происходящими переменами.
— Вкус эмоций? – водник неожиданно остановился, и я врезалась лбом в его плечо. — Как так, Игнис? Ты жила рядом с Вечным, могущественным и великим. Его сущность – огонь, а тебе нужны были эмоции безымянного пленника? Я оказался вкусней твоего хозяина? Как такое возможно?
Я открыла рот, чтобы ответить, но вдруг с ужасом поняла, что у меня нет ответа. Наверное, всё дело в том, что Вайторис не часто делился своими чувствами, только на ложе, распаляя меня до размеров пожарища, а водник не мог защититься… Или дело в том, что мне просто нравилось приходить к нему и заставлять отдавать мне свои эмоции до капли?
— Так в чем дело, Игнис? Твой господин оказался слишком пресным? Тьма! Любое блюдо приедается, если употреблять его часто, но ты вновь и вновь приходила ко мне, зачем?
— Я… не знаю, — сипло ответила я, снова чувствуя слабость и головокружение. Низ живота заныл, отдаваясь болезненной истомой, и я сжала ноги, испытав резкий прилив возбуждения. А затем пришло легкое жжение. И догадка вырвалась стоном сквозь стиснутые зубы: — Цвето-ок.
— Что? — переспросил Скайрен. — Какой цветок?
— Пятый, — выдохнула я и первая устремилась назад к его покоям.
— Не понял, — мотнул головой Аквей. — Игнис!