– А что, если нет?
– По крайней мере, это будет честной попыткой.
Бастиан полез в свой телефон. Ханна еще раз взвесила ситуацию. У нее было такое чувство, будто она достигла какого-то судьбоносного момента в своей жизни. И почему считается, что все решения следует принимать заблаговременно? Вот, пожалуйста, тебе представляется прекрасная возможность. Хотя, конечно, все может обернуться и трагической ошибкой. Бастиан оторвался от телефона.
– Отправляйся домой и собирай сумку. Через четыре часа ты должна быть на борту самолета, вылетающего в Рейкьявик.
5
Багажный транспортер тяжело вздохнул и включился, издав при этом металлический скрежет, который, по-видимому, обещал скорое воссоединение чемоданов со ждущими их владельцами. Народ столпился у отверстия в самом начале ленты, которое с неравными промежутками выплевывало очередную порцию вещей. Ханна ожидала свой багаж в гордом одиночестве поодаль от людской толкотни. Как будто никто не понимает, что вещи движутся по транспортеру по кругу и потому удобнее всего распределиться равномерно по всей длине ленты. Черт возьми, да ведь это предусмотрено самим дизайном транспортера. Скрестив на груди руки, она рассматривала своих попутчиков. Куда они так спешат, чего боятся? Что кто-то другой подхватит принадлежащий ему туго набитый нестираным бельем чемодан – точную копию своего собственного?
Их совместный утренний полет протекал, так сказать, наперегонки с темнотой, учитывая часовую разницу во времени. В полете у Ханны вдруг появилось едва ли не поэтическое чувство общности с окружающими. Такое с ней случалось крайне редко. А здесь она ощущала себя частью группы: мы все болтаемся высоко над землей и если грохнемся, то и умрем все вместе. Мысли об общей смерти преисполнили душу Ханны смирения. Теперь же попутчики, живые и здоровые, казались ей стаей гиен, окруживших тушу мертвого животного. В борьбе за багаж чувство общности мгновенно испарилось.
Она тащила за собой свой черный кофр. Одно колесо было поломано, так что чемодан постоянно с шумом заваливался на правую сторону. Еще несколько поездок назад от него следовало избавиться. Ханна огляделась по сторонам, пытаясь создать себе первое впечатление об Исландии. Что касается интерьера самого аэропорта, отличий от Дании было немного. Как, впрочем, и от всех прочих аэропортов во всем мире: бетон, металл, стекло. Прекрасно дополняющие друг друга. Быть может, все зоны прилета настолько однотипны, чтобы не сразу было понятно, в какую страну ты прилетел. Может, это форма плавного перехода: всего лишь несколько часов назад ты был в другой стране, теперь ты здесь, но вокруг то же самое. Своего рода шлюз, чтобы человеческий мозг успел приспособиться, привыкнуть. Или же, может, потому, что большинство путешествующих боятся незнакомых мест. В то же время Ханна вынуждена была констатировать, что нейтральность интерьеров национального аэропорта Кефлавик[4] компенсируется наличием в нем национальной символики: магазины беспошлинной торговли с национальными флагами, сувенирами, шоколадками в форме зданий, открытками с фотографиями торфяных хижин или водопадов. Исландская водка, исландские сладости. Ну кому, положа руку на сердце, может понадобиться бейсболка с рогами и исландским флагом? Проходя мимо магазина, она скосила глаза: разумеется, американские туристы. Ханна почувствовала, как справа из-под мышки по боку покатилась капля холодного пота. Надо бы как-то поскорее выбираться из здания аэропорта. Энергично рванув чемодан, она заставила его катиться по нужной траектории к выходу из здания в надежде на то, что ее квартирная хозяйка Элла уже ожидает снаружи. Так обещал ей Бастиан.
У выхода из зала прилета ее никто не встречал. Ханна с сожалением подумала о том, что, наверное, зря она решилась на этот проект. Она дважды обошла парковку, таща за собой полудохлый чемодан, и не торопясь выкурила две сигареты у дверей аэропорта. Места их назначенной встречи. Однако Элла здесь так и не появилась. Поежившись, Ханна зашла под навес и посмотрела на небо. Оно было сплошь серым с многочисленными оттенками. Начался дождь. Воздух здесь не казался таким свежим, как было ей обещано. Куда же запропастилась эта Элла? Внезапно Ханну посетила довольно неприятная мысль: а что, если никакой Эллы вовсе нет? И не существует никакого жилья, где бы она смогла писать. Вдруг все это подстроено Бастианом, чтобы избавиться от нее? Нет, он бы этого не сделал. Скорее уж Элла умерла от остановки сердца – она же ведь старушка. Какого черта, неужели ее квартирная хозяйка лежит мертвой где-то в кювете? Замерзшие пальцы долго возились с зажигалкой. Наконец Ханне удалось прикурить, она сделала глубокую затяжку, ненадолго задержала дым в легких и резко выдохнула. Внимание ее привлекла странная скульптура из стали и стекла, переливающаяся всеми цветами радуги. Скульптура поворачивалась вокруг своей оси, и верхняя часть ее казалась незавершенной, как будто сначала она хотела было дотянуться до самого неба, но потом передумала. Кстати, еще не поздно вернуться. «Исландэйр»[5] выполняет челночные рейсы, так что она вполне может попытаться сесть в тот же самолет, которым она сюда прилетела. Может даже взять билет на то же самое место.