– Можно мне тоже?
Ханна показала на пачку сигарет. Маргрет слегка удивленно кивнула, но тут же улыбнулась, как будто была довольна, что не придется грешить в одиночку. Ханна прикурила и облокотилась о переплет окна.
– Ну и как же тебя угораздило стать няней?
– А почему бы и нет?
Ханну поразил моментальный ответ. Что ж, ладно. Почему бы и нет? Вот так, просто. Почему бы и нет?
– Могла выбирать: либо это, либо работа в баре.
– Я бы, наверное, предпочла работать в баре.
– Может, у тебя алкоголизм?
Маргрет прямо, без тени иронии посмотрела в глаза Ханне. Ханна внезапно ощутила странную потребность быть искренней с этой незнакомой женщиной – да и с самой собой.
– Вообще-то да, что есть то есть.
– Ну и что, чувствуешь себя от этого счастливее?
Ханна на мгновение задумалась.
– Ненадолго.
Маргрет кивнула, как будто прекрасно понимала, что в этом нет ничего необычного или постыдного. Она взглянула в окно, как будто стараясь высмотреть что-то вполне определенное. Похоже, так и не увидела.
– Ужасно жаль Тора.
Ханна сделала глубокую затяжку и насторожилась.
– Ты хорошо его знала?
Маргрет неопределенно пожала плечами, что могло означать как «да», так и «нет», потушила сигарету и прикрыла окно. У Ханны возникло такое чувство, будто хозяйка дома что-то недоговаривает.
Ханна увидела, что Маргрет начала очищать посуду от остатков еды и складывать ее в посудомоечную машину.
– Мне нужно немного убраться, пока дети не проснулись.
Ханна тоже потушила сигарету.
– Извини, не хочу больше отнимать у тебя время. Я только хотела кое о чем спросить: ты знаешь, где живет Йонни?
Женщина-вулкан повернулась к ней:
– Не стоит тебе соваться во все это. У нас в деревне есть свои тайны, которые лучше оставить в покое.
Ханна почувствовала, что прямо сейчас умрет от любопытства.
– Что ты имеешь в виду?
Маргрет сделала вид, что очень занята – отскребает остатки еды от тарелки, которую еще надо было сполоснуть в мойке.
– Мне действительно нужно поскорее это закончить.
– Но у тебя ведь есть адрес Йонни?
Маргрет на мгновение прервала свое занятие:
– Говорю же тебе, будешь совать свой нос куда не надо, его тебе просто-напросто отрежут.
Но унять Ханну было нелегко:
– Уверена, он снова отрастет. И все же будь так добра, скажи, где живет Йонни?
12
Ханна шла по проселочной дороге. Как же все это странно! Такая располагающая к себе поначалу открытость Маргрет, которая затем сменилась угрюмой замкнутостью. Тайны и предостережения. Что же такое она недоговаривает?
И все же Ханне удалось выяснить адрес Йонни. Оказалось, это всего в нескольких сотнях метров от полицейского участка, то есть от дома Виктора и Маргрет. Ханна посмотрела вверх – вдалеке сиял Ватнайёкюдль, крупнейший в Исландии глетчер[20], местная достопримечательность и место паломничества туристов. У самой Ханны не было намерений его посещать: ей не нравился снег, а в особенности снег спрессованный, который никогда не тает. Да и вообще снег стал заложником рождественской коммерческой индустрии. Им, как каким-то магическим порошком, посыпают все на свете, чтобы повсюду установились пуси-муси-мир-и-благодать. Но все это лишь иллюзия. Мир в Рождество не делается лучше оттого, что становится белым, да и настоящий снег бывает либо грязным, либо убийцей. Это даже хорошо, что вечная мерзлота потихоньку тает – глядишь, мы от нее и совсем избавимся. Нет, разумеется, она это не всерьез. Просто ей совсем не улыбается лезть вверх и ковылять по колено в снегу по этому говенному глетчеру. Спрессованный снег – все равно что спрессованная ложная идиллия. Под этим ледником должно находиться несколько вулканов. Интересно, что бы произошло, если бы один из них начал извергаться и растопил весь глетчер? Ушла бы Исландия под воду?
Звонок мобильника оторвал Ханну от ее мыслей. Порывшись в кармане, она достала трубку:
– Это Ханна.
– Рад тебя слышать. С тобой все в порядке?
Голос Бастиана звучал встревоженно.
– А что должно быть не в порядке?
– Я получил от тебя послание по электронной почте. Что ты хочешь вернуться. У меня был плотный день, так что письмо увидел только сейчас. Ты добралась в аэропорт?