— Каобанг, — рассказывал он мне, — перед нашим уходом оттуда оказался в окружении превосходящих сил противника. Мы дали китайцам втянуться в город… Командование сообщило, что только за три дня боев на улицах враг потерял 1140 убитыми и ранеными…
Старшина ушел вскоре за своими бойцами. Я попросил Ле Каня рассказать об этом интересном человеке.
Как известно, в течение всех тридцати дней боев на границе с вьетнамской стороны сражались в основном ополченцы и региональные вооруженные силы провинций. Регулярные части, возможно, и ввели бы в действие, если бы враг прорвался дальше, чем это ему удалось, — максимально китайские части продвинулись на 43 километра. Возможно, активно вмешалась бы и штурмовая авиация, чьи наблюдатели внимательно следили за ходом танковых атак китайцев. Но ничего этого не потребовалось, хотя все же часть кадровых подразделений и вступила в дело, как случилось в Каобанге. Старшина Тхань со своими бойцами прибыл к северной границе из южных провинций. Опытный ветеран воевал с 1972 года в Бьен-хоа в партизанском отряде, участвовал в наступлении на Сайгон в апреле 1975-го, гонялся по каналам, протокам и заросшим тростником плавням девяти рукавов дельты Меконга за скрывавшимися там бандитами. В партию вступил накануне общего наступления, завершившегося крахом марионеточного режима. Служил Тхань в армии в частях, которые принято называть частями специального назначения. Выучка и опыт, приобретенные на юге, пригодились теперь на севере. Группе Тханя, состоявшей из натренированных для ближнего стремительного боя солдат, выносливых и крепких, виртуозно владеющих огнестрельным и холодным оружием, поручались операции по прикрытию последних подразделений ополченцев, отходивших на новые позиции или для маневра.
Тхань подарил мне китайский солдатский кинжал и пластмассовую флейточку, которой командиры противника подавали сигналы и команды подчиненным. То и другое он снял с захваченного вражеского штабиста в последнем ночном бою в Каобанге. Затаившиеся среди развалин, груд щебня, в кустах, погребах, под капотами моторов подбитых грузовиков бойцы группы Тханя вышли из прикрытий в назначенный час и вступили в рукопашный бой в кромешной тьме улиц покинутого населением города.
Впрочем, и солдаты региональных войск воевали отлично. Вспоминается артиллерист, боец второго класса Фам Туан из полка 675, родом из провинции Хабак. С гранатами и автоматом 19-летний парень бесстрашно ходил в разведку, проникая глубоко во вражеский тыл. По его кронам пушки не раз успешно накрывали скопления вражеских танков, батареи, склады боеприпасов.
Ночью в Нгапшоне под шелест нудной мороси мы слушали радио. Интересовались откликами на военные действия. «Голос Америки» сообщал, что Китай предлагает Вьетнаму провести переговоры для урегулирования всех нерешенных вопросов. Новостью это не было. Пекин и раньше говорил о «готовности проявить добрую волю», а пока что китайские войска продолжали массированное наступление. Заявление Дэн Сяопина о том, что Китай не торопится с разрешением вопросов своих отношений с Вьетнамом и может подождать еще с этим десять, а то и сто лет, сделанное в октябре 1978 года, судя по всему, оставалось в силе. В Вашингтоне явно стремились как-то обелить новых друзей, принявших эстафету агрессии против Вьетнама. Ханойское радио передавало, что представитель СРВ в ООН Ха Ван Лау выступил с резким разоблачением попыток отдельных делегатов в Генеральной Ассамблее ООН оправдать действия китайских руководителей, связав агрессию против Вьетнама с недавними событиями в Кампучии.
Утром 28 февраля принесли общую сводку хода военных действий, фотографии. Судя по ним, город Лангшон уже лежал в развалинах. Воронки от снарядов изуродовали центральные улицы, столь памятные по поездкам в этот город. Над руинами стлался дым пожарищ.
Крайняя жестокость все явственнее проявлялась в действиях китайцев на захваченных территориях. В деревне Толап оккупанты оставили после себя голую, выжженную землю. В наспех вырытых ямах под поваленными деревьями лежали трупы заколотых штыками людей, обугленные останки уничтоженных из огнеметов. В общине Тониен не успевших эвакуироваться стариков, детей и женщин, а также раненых ополченцев китайцы сбросили в траншею и расстреляли, молодежь угнали на свою территорию.