— Я хочу, чтобы Вы вернули мне куртку с капюшоном, — строго произнес Зак, усаживаясь на диван. Хотя в тот же миг поймал себя на мысли, что в таком приказном тоне сказал бы принц, а он таковым не являлся, сколько бы Ливафейн ни пыталась убедить его. Тряхнув головой, он взял листок и пододвинул к себе. Особо не задумываясь, он заводил карандашом по нему.
— Мне тоже нравятся твои рисунки, — Ливафейн сидела на корточках, облокотившись на журнальный столик, на котором рисовал Зак. — Ты всегда рисуешь меня. Я правда такая красивая?
Рука Закнеыла замерла над рисунком. Наконец он обратил внимание на него: лицо невидимой ни для кого девушки крупным планом проявлялось на бумаге. Он постарался припомнить все остальные рисунки: Ливафейн с кинжалом над телом, он вместе с Ливафейн, опять Ливафейн, и так везде — везде она! Разозлившись, Зак отбросил карандаш и порвал листок на мелкие кусочки. Взял другой и принялся рисовать Каю.
— Ты об этом пожалеешь, — холодным тоном произнесла Ливафейн и исчезла.
Всё это время Кая продолжала сидеть и наблюдать за ним, особенно хмурясь, когда он выбросил лист бумаги. Что-то случилось не то — он за ночь стал агрессивнее, хотя этого быть не должно.
— Закнеыл, я тебе ещё вчера клялась, что твою куртку не брала, но обещаю, что если найду, обязательно верну, — Кая пододвинулась к нему ближе и взглянула на бумагу. — Странно, ты обычно рисовал другую женщину. Вы с ней поссорились? Она тебя сегодня посещала?
— Я ее ненавижу. Сколько я должен повторять, что не принц, чтобы она оставила меня? Сколько должен отказывать? Так она ушла, — каждое его слово было пропитано злобой к женщине, которую видел только он. Движения его были рваными, линии на бумаге получались резкими, из-за чего рисунок выходил немного неаккуратным.
Закончив его, он посмотрел на Каю и с улыбкой показал ей получившийся портрет. Он не был похож на все предыдущие рисунки, выполненные плавными ровными линиями, но в нем все равно угадывался его стиль. Кая легко узнавалась, но одна черта была очень странной: у девушки на рисунке были кошачьи глаза.
— Очень красиво, — Кая долго рассматривала портрет, после чего взяла рисунок в руку и ещё некоторое время всматривалась. — Ты не против, если этот я повешу на стену? Знаешь, меня ещё никогда не рисовали.
И ведь не соврала, чтобы пациенту стало приятно, действительно встала и, отыскав в столе скотч, оторвала кусочек и повесила прямо сбоку от стола, чтобы было видно.
То, что он впервые нарисовал кого-то другого было очень хорошим знаком, что ввело Каю в тупик. Душевное его состояние вновь сильно было расшатано, но на деле, казалось, всё было не так плохо. Кая вернулась на диван и по-дружески положила ладонь на его плечо.
— Закнеыл, если она не хочет тебя отпускать, почему бы не воспользоваться тем, что она говорит? Если ты принц, а она точно не королева, то просто прикажи ей. Она врушка, если откажет тебе в повиновении, разве нет? Может, попробуем изменить тактику? Если не получается от неё абстрагироваться, то, может, будем тогда пытаться избавиться? Но мне нужно будет время, я должна буду обдумать, как это сделать.
Возможно, она вселяла в него надежду, но для неё было важно, чтобы мужчина ей полностью доверял, верил во всём, ведь иногда в нём ещё оставались дикие повадки никому не доверять из-за призрачной женщины, по крайней мере так казалось.
Чтобы сильно сейчас не мучить своими словами Закнеыла, она улыбнулась ему и перевела взгляд на рисунок. Сейчас, издалека, особенно бросались нарисованные глаза.
— Ты действительно у меня видишь такие глаза, или решил пофантазировать? — ласково спросила доктор.
— А что не так с глазами? — Закнеыл тоже перевел взгляд на рисунок, и казалось, что только сейчас заметил эту неточность. Его глаза расширились от ужаса. — Нет, я не рисовал их такими.
— Это сделала я, — не успел он договорить, как в комнате опять появилась Ливафейн. Она мелодично рассмеялась и указала куда-то за спину Зака. — Твой отец, помнишь его?
Страха в его глазах стало еще больше, он что-то забормотал, боясь обернуться. Попытался воспользоваться советом Каи и приказать уйти Ливафейн, но она не только не подчинилась, а рассмеялась еще пуще прежнего.
— Дорогой мой, я подчиняюсь только королю, а ты пока еще не король.
— Это она не дает вернуться моему сыну? — раздался мужской голос сзади. — Просто убей ее.
— Нет! — крикнул Зак и наконец обернулся, желая остановить отца. Да, мужчина выглядел именно как его отец — те же черты, та же манера держаться, даже голос был точь в точь как у него. Но его же отец давно мертв!