Что до России, то у нее не видно связной африканской политики. Конечно, ее возможности невелики и несравнимы с теми, что имел Советский Союз. Но зато она свободна от «сверхдержавного» груза и лихорадки, а африканским странам нечего опасаться ни ее «коммунистического проникновения», ни – преимущество слабости – ее гегемонистских притязаний. Опираясь на позитивную часть советского наследства, Россия могла бы развивать взаимовыгодные экономические связи со странами Черного континента, сотрудничать с ними в области образования, в том числе и в рамках ООН. Это был бы неплохой задел на будущее.
3. Консультантские годы
Осенью 1963 года меня перевели в консультанты. Консультантская группа занимала видное и специфическое место в отделе. О ней я вспоминаю с особым чувством не только потому, что провел там добрую половину своей службы в ЦК. То были годы напряженной работы в необычном, высокопрофессиональном коллективе, открытом для дискуссии и критического анализа всего и вся.
Группа была создана в 1963 году. До этого в штатах отдела имелись один?два так называемых ответственных консультанта. Среди них были люди с именем и положением, как, например, известный ученый?международник, член?корреспондент АН В. Хвостов (тогда это звание было довольно редким). Рассказывали, что некогда консультантом был и О. Куусинен, будущий член Президиума и секретарь ЦК.
Когда же на капитанский мостик пришел Брежнев, он как?то заявил: «Что это у нас выделены какие?то ответственные консультанты? А остальные работники? Они что – безответственные?» И на этом ответственные консультанты свое существование закончили.
Заново созданной группе был придан особый статус, в частности, ее руководителя приравняли, как тогда забавно выражались, но «матобеспечению» к заместителю заведующего отделом. Пономарев ставил себе в заслугу создание первой в ЦК консультантской группы, вслед за которой они были сформированы в ряде других отделов. Появление в отделе в начале 60?х годов группы консультантов было неслучайным.
Во?первых, после XX съезда, в конце 50 – начале 60?х годов, резко расширились диапазон и интенсивность внешнеполитических связей Советского Союза по всем направлениям. А это требовало гораздо большего притока материалов: записок, памяток, справок, текстов речей и докладов и т. д. Многочисленные советские инициативы нуждались в политическом и идеологическом обрамлении.
Во?вторых, произошел своего рода качественный скачок в поле зрения КПСС, а тем самым и Международного отдела попали новые сферы. Теперь речь шла не только о коммунистах, но и о других политических силах и движениях. Даже состав визитеров в отдел и гостей серьезно изменился.
В?третьих, более многогранные внешняя политика и международные связи, так же как рост влияния средств массовой информации, порождали возросшую потребность в обосновании наших действий, адресованном не только партнерам, но и своей стране.
В?четвертых, эти новые запросы сталкивались с определенным свойством начальства, по крайней мере его части: может быть, это и прозвучит чересчур резко, но я бы рискнул сказать даже о его марксистской малограмотности. Марксизм?ленинизм, о котором столь элегически рассуждали наши руководители, они в своем большинстве в общем?то знали весьма поверхностно.
Наконец, сказалась индивидуальность Пономарева, который любил быть и автором, и докладчиком, так что работы консультантской группе хватало. А Отдел социалистических стран, где также появилась консультантская группа, возглавлял Андропов, чей интеллектуализм, назовем это так, был известен и кто, думаю, острее Пономарева ощущал необходимость новых подходов в международной сфере.
Консультантскую группу зачастую называли «мозговым центром» отдела. В значительной мере это было преувеличением, особенно на первых порах, когда в нас видели не столько специалистов, осуществляющих экспертизу решений, сколько пишущую братию, которая призвана обслуживать руководство. Впоследствии, однако, группа стала действительно оказывать влияние на подход к идеологическим и внешнеполитическим вопросам, больше, конечно, к первым.